Утром Екатерина проснулась, мучимая жаждой и ужасными болями в животе. Почти лишившись чувств, она едва сознавала, что вокруг постели собрались люди.

Кто-то взял ее за руку.

— Кейт, вы слышите меня? Кейт! Кейт! — Это был Том.

Она слабо кивнула. Потом почувствовала у себя на животе чьи-то руки.

— У ее милости раздулся живот, — встревоженно проговорила повитуха. — Я пошлю за доктором Хюйке, милорд, с вашего разрешения.

— Да, хорошо, — неохотно согласился Том.

Екатерина снова уплыла в полубессознательное состояние, ощущая волны поглощавшего ее жара и постоянные спазмы в животе.

Она еще раз пришла в себя и обнаружила, что доктор Хюйке щупает ей пульс.

— Слишком частый. Это родильная горячка, без сомнений, и она никак не борется за жизнь, просто лежит здесь без движения. Миссис Готобед, вы уверены, что плацента вышла целиком?

Последовала пауза.

— Я думаю, да, — сказала повитуха.

— Надеюсь на это, в противном случае возможны осложнения. Нужно следить за любыми внезапными ремиссиями, потому что это опасный знак.

— Она умирает? — услышала Екатерина шепот Тома.

— С Божьей помощью этого не случится, но мы должны быть бдительны.

Голоса стихли, и Екатерина уснула. Во сне, весьма прерывистом, она играла со своим ребенком в саду, они вдвоем сидели на ковре, лежавшем на траве. У нее была маленькая погремушка, привязанная к ленточке. Ребенок смеялся, слыша звон, и пытался схватить ее ручонками.

Екатерина проснулась с ужасной спазматической болью в животе, после которой началось расслабление кишечника. Раз за разом акушерка и горничные поднимали больную с постели как тряпичную куклу и тащили на горшок. Потом ее начало рвать. В жизни она еще не чувствовал себя настолько разбитой. Когда чистка желудка наконец завершилась, Екатерина была так слаба, что решила: она умирает. В действительности смерть для нее стала бы желанным облегчением. Она лежала на постели и механически твердила молитву, которую сочинила во время родов:

— Вся моя надежда, милостивый Боже, на Тебя. Позволь мне не быть больше, молю Тебя…

Она потеряла счет времени — дням и ночам, но знала, что была ночь, когда она наконец очнулась и увидела Анну и Мэри; они уходили в свои спальни, забирая с собой свечи. Потом она заснула, то просыпалась, то снова погружалась в сон, но ей никак не удавалось устроиться удобно из-за болей в животе. Полотенце, зажатое между ног, промокло, и Екатерина ощущала тошнотворный металлический запах крови. Сколько времени она провела в таком состоянии?

Через несколько часов Екатерина пробудилась и увидела, как леди Тирвитт вошла в спальню и открыла окно. Комната наполнилась солнечным светом.