Зависть, недоброжелательность, которые при определенном отсутствии амбиций никак не годятся. Чувствовать себя вечно перед вызовом. Успех других понимать не только как вызов — это было бы нормально, — но как доказательство собственной несостоятельности. Все это под слоями понимания, признания других — и в отношении некоторых честное восхищение.
Глубочайшее чувство в воспоминании: несколько раз, когда я с Фрицем Херстемайером* ходил рисовать дуб в выставочном центре Гартлага*, пшеничное поле, перламутровое вечером, — возможно, потому что был совсем свободен и не напряжен. Оттуда снова начать. Найти там это, увеличить, перенести (сюда).
Иначе вовсе не жил.
П. позвонила. Тепло, хорошо.
Звонил Лени Бирчер, Олли Вотье. Хотел с ними пообедать; передумал. Десятая глава.
Йога. Удовлетворение, поскольку в ней не достигнутое, а ставшее признается единственно важным. Откручивает шею комплексу амбиции. Другим тоже.
Теперь в пятьдесят пять должен делать только то, что меня интересует, глубоко занимает. Как тот, кто что-то пишет для себя. Невозможно для любого писателя. Он не
Вчера вечером позвонила П.; получила мои письма, была ими успокоена, нечаянно и слегка посмеялась. Прежняя ирония. Слова советчика: «Звони или телеграфируй; никогда не пиши писем!»
Ужасная привычка смешивать немецкий с английским. Факт: не нахожу для английских выражений подходящего немецкого слова. Вчера в рукописи*: не мог для «wistful»* найти немецкое слово. Пришлось заменить.
У Шпека. У него есть аквариум. Думаю, не купить ли и мне такой; предложение от П. к Рождеству.
Наследие при жизни автора; Роберт Музиль. Хорошие короткие пьесы — «Липучка для мух» и др.