– Виталий Андреевич, а как же «Суицид– это согласие с собственными пределами»?
– Не вижу здесь никакого противоречия. Если я уже достаточно пожил, если незачем мне больше жить, значит, это для меня предел, и выход тут один– самоубийство.
– Самоубийство– грех. Едино лишь Господь Бог может распоряжаться твоей жизнью.
– Так ведь, если сам бог избирает мне судьбу, значит, он сам и захотел, чтобы я покончил жизнь самоубийством.
– Но здесь…
– Самоубийство, смерть, к цели жизни никакого отношения вообще не имеют, поэтому…
– Ну почему же смерть не относится к цели? «Целью всякой жизни является смерть», так что очень даже относится.
– Если бы смерть была целью, мы умирали бы, как только начинали мыслить.
– Фрейд, вообще-то, мягко говоря, имел в виду не суицид и не…
– Нет, ну Виталий Андреевич, конечно, слегка преувеличивает, но действительно, только думая о мимолётности своей жизни, о смерти, можно встать на путь к Богу.
– Да, memento more, только заступая в бытие-к-смерти, человек может отыскать самого себя.
– И, следовательно, Бога.
– Нет,
– Это глупо. Да и все эти… Тот же Сенека противоречит сам себе, то «Кто страдает раньше, тот страдает больше, чем нужно» или «Есть ли что более жалкое и глупое, чем бояться заранее?», а в другом…
– Не вижу здесь ничего…
– Ничего себе «ничего»! Это говорит о том, что он по большей части сам не понимал, о чём писал, такой поверхностный разбор и…
– Только Бог…
– Странные вы какие-то вещи говорите.
– Почему же?