– Позвольте пролезть…
– Так вот, вся проблема христианства в том, что за человеком оно видит ещё и такое сущее, как бог, поэтому в христианстве отречься от мира и уйти в себя– это лишь средство, в то время, как по существу это – цель, по крайней мере, только в таких действиях она и кроется, так что…
– Страшные у вас тут разговоры, как я погляжу.
– Почему же страшные?
– Вы так бессовестно отождествляете разные понятия, что просто…
– Что же это за понятия, Владимир Николаевич, если не секрет?
– Не секрет. Христианское «отречься» и экзистенциалистическое «отречься», по-вашему, одно и то же?
– Вот и я им говорю…
– В христианстве «отречься», то есть «уйти в себя», если вообще такое понятие существует в рамках христианства, значит не только уйти от людей, но и, как это ни странно, от себя самого, то есть уйти в такие «божественные» глубины своего «Я», где это «Я» вообще уже не чувствуется, а что в экзистенциализме?
– Да, в экзистенциализме всё, конечно, немного не так.
– Ничего себе немного! Здесь всё не так. «Забудем себя и всё, что наше», по-моему, это
– Да, Виталий Андреевич, действительно…
– И это ещё раз говорит о том, что главный минус христианства– его афилантропичность. Я вот совершенно не понимаю, как в здравом уме можно отречься от всех радостей общения, любви, жизни, в конце концов, и всё ради какого-то типа, который тебя вообще ненавидит.
– Как же Бог может ненавидеть?
– А как же «Бог мститель…»? Или в христианстве такая категория, как «мстительность»– это светлая черта?
– «По делам твоим и судить будут».
– «Бог есть свет, и нет в Нём никакой тьмы», так что, по идее, бог вообще не должен быть способен на суд.
– «Бог кого любит, того наказывает; бьёт же всякого сына, которого принимает».
– Ну, это как минимум негуманно.