В доме писателя нет никого знакомого, и я рад отдохнуть от людей со своей Соней.

От тебя давно нет вестей.

Привет от нас.

Твой НАнц

Софья Александровна неутомимо странствует, а меня, слабого, не берет.

12 июля 1956 г. Москва

Мой дорогой Гогушка!

По возвращении из Дубулты (получил ли открытку оттуда?) я нашел 2 письма от тебя: одно написанное тобою, другое рукой Е. С. Бахтиной. Как хорошо, что у вас побывала и Лёля, и Евгения Савельевна! И той, и другой очень понравились и твоя Таня, и дети. Накопилось так много писать.

Сегодня о поездке в Ленинград. Останавливался я у Лозинских. Меня очень тянуло в эти комнаты, где было столько пережито только хорошего, и, конечно, больно сжималось сердце. Тех, кого я так любил, уже здесь нет. Те же вещи, те же картины, бродит тот же кот. А их нет. Один одинокий сын Сережа.

С Тусей поехал на их могилы. Купили много цветов и сажали их. Т. е. я сидел, а рылась в земле милая, верная Туся. Мы пошли на другое кладбище — рядом, а по дороге посидели у могилы Ольги Антоновны. В конторе узнали адрес уже забытой могилы padre, которую два раза навещал с Татьяной Борисовной. Съездил и на Смоленское к своим могилам и тоже посадил цветы. Грустно, что моя могила будет далеко.

Анастасия Яковлевна Дегтяренко (Ася) устроила у себя вечер для меня. Из Гатчины приехала М. А. Иваненко. Была Маргарита Сергеевна Казенова[1108], Ядвига Адольфовна и Туся. Много, много вспоминали, и так хорошо вспоминалось. А муж хозяйки А. И. Андреев (историк-профессор) — мой товарищ по университету поднес мне подписной лист и 1^ый том роскошного издания «История Ленинграда» («ввиду» моих «заслуг перед этим городом»)[1109].

Затем Сережа Лозинский предоставил мне свой ЗИМ, и я съездил в Детское Село с Наташей Лозинской, Ядвигой Адольфовной, Тусей и Еленой Николаевной Ивановой[1110]. В одиночестве постоял у дома, где угасла Татьяна Николаевна. Я писал, что это только пепелище. Потом церковь нашего венчания, лицей. Парк с лебедем, с Камероновой галереей, Девушкой с кувшином, с Собственным садиком, где на ступенях музыкального зала Гваренги я с Татьяной Николаевной в уединении любили читать, а Светик и Танюша бегали вокруг дома «Бабы яги». Я в эти минуты был один. Пел соловей. Нет, не «равнодушная природа» «красою вечною сияет»! В городе сидел час перед Медным Всадником, и мне казалось, что он в своем огненном порыве оторвется от скалы и утонет, как Пегас в лазури. А отблески ночной зари в Неве (после заседаний)! Петербург как «мир, прекрасен, как всегда»[1111]. Бродил по Эрмитажу, встречался так тепло со старыми друзьями и учениками (вот только Алисы не было!). Очень хорошо постоял перед Фра Анджелико[1112] (помнишь?). Был в Публичной библиотеке, в рукописном. Получил подтверждение, что примут весь мой архив. Повидался с Лёлей.