Об отдыхе напишу следующий раз. Я хорошо отдыхал у моря. Встретил хороших, близких по духу людей. Очень подружился с писателем Бьянки[1122]. Читали ли твои мальчики его труды о природе? Софья Александровна меня никуда не пускала. Сама же много выезжала и много ходила. Была в чудесном настроении. Я же продолжал свои воспоминания. 1929–1931 гг. Писал и о тебе (о нашей беседе за мытьем посуды и т. д.).
Мишенька хорошо сдал экзамены. Ждем его в Дарьино в августе. Я хочу взять еще месяц без сохранения содержания.
На твои настойчивые советы отвечаю. Поговорю о возможности что-нибудь напечатать с Фединым. Он теперь во главе Московской секции писателей (главы из «Воспоминаний», главы из диссертации, «Медного всадника»).
Твое последнее письмо я не все разобрал. Но то, что я разобрал, глубоко тронуло меня, милый, милый, старый Гогус. Спасибо. Ну, а Татьяна Спириридоновна все ли разберет в моем письме? Мои руки и ноги теперь мне плохо служат.
Всего светлого.
Твой НАнцифНАнциф
P. S. Если издадут в Риме мою книгу, я ничего не получу. «Герцен» мой переведен и издан в Югославии.
30 июля 1956 г. Москва
30 июля 1956 г. МоскваДорогой Гогушка!
От тебя нет отклика на мое длинное письмо — отчет о летних месяцах (Ленинград, Дубулты). Я был бы в большой тревоге, если бы «дедушка» Гриша не успокоил меня, показав твое письмо от 21 июля. После завтра я и Софья Александровна едем в свое Дарьино.
Я получил на службе право месяц работать дома, не посещая Музей. Завтра еду к гомеопату. Хочу сделать еще попытку без помощи Мефистофеля вернуть себе молодость. Он (т. е. доктор) обещает смягчить мой склероз. Все мои немощи от склероза. За этот месяц я должен написать свою работу о «рассказе неизвестного человека» Чехова[1123]. Осенью возьму месяц без сохранения содержания для лечения в санатории (литфонд обещал мне даровую путевку, вернее, предложил). Если и это не поможет, уйду на покой. Благо и Софья Александровна получит пенсию. Ее племянница Таня вернулась из путешествия по восточной Германии, а Лёля Ротберг (жена Гейнике) из Норвегии, обе в восторге. Я получил из Иностранной Комиссии уведомление, что Моравиа не забыл меня, уделил большое место моим книгам в своей статье, напечатанной в журнале «Экспрессо»[1124]. Получил также свою книжку «Херцен», напечатанную в Белграде[1125].
Три раза был у Григория Михайловича. Я рад, что он серьезно лечится. И вообще принялся, как я, за себя. Привет вашему квартету.
Твой НА.НА.
18 августа 1956 г. Жаворонки
18 августа 1956 г. ЖаворонкиМилый, дорогой мой Гогус!