Девушка бросилась к нему.

— Прощай, я умираю, — проговорил он.

Она прижалась губами к его холодеющим устам и хотела что-то сказать. Но рыдания прервали ее голос.

Началась мучительная агония. Марция стояла над постелью умирающего бледная как смерть и в немом ужасе смотрела на это искаженное предсмертными муками лицо.

В эту минуту в комнату вошел фельдшер в сопровождении какого-то молодого человека. Это был Роберт. Он подошел к Марции и хотел что-то сказать, но, увидав эту ужасную картину, остановился и, притаив дыхание, стал смотреть. Много раз приходилось ему видеть смерть на поле битвы, но там она никогда же производила на него такого потрясающего впечатления.

Ждать им пришлось недолго. Через несколько минут Эрнеста не стало.

Фельдшер положил ему руку на сердце и произнес это ужасное слово:

— Умер!

Марция пошатнулась. Это слово, которого она ждала с минуты на минуту, поразило ее, как удар.

Роберт поддержал бедную девушку и печально сказал:

— Синьора, не вы одни будете оплакивать смерть этого человека! Он был лучшим другом и мне.

Слеза скатилась по загорелому лицу Роберта.

— Ваше горе священно, — продолжал молодой человек, — но, может быть, сочувствие близких способно облегчить вам его. Я пришел к вам, синьора, по просьбе вашего дяди, доблестного патриота Либорио Романо, который жаждет увидеть в своем доме свою знаменитую племянницу.

Марция ничего не отвечала. Казалось, она не поняла даже того, что говорил ей Роберт. После первого потрясения она как будто окаменела. Она не плакала, не ломала себе рук, а стояла неподвижно, как статуя, и смотрела на бездыханное тело своего возлюбленного.

— Пойдемте, — сказал Роберт, понимая, что с бедной девушкой нужно обращаться, как с ребенком.

Через полчаса Марция была в доме своего дяди.

Заключение. У семейного очага

Заключение. У семейного очага

Оставим теперь ужасные сцены битвы и смерти и перенесемся в Ломбардию, в те самые места, где начался наш рассказ.

В той самой комнате, где несколько месяцев тому назад Далия в первый раз прочла графине Эмилии письмо от своего Роберта, в той же самой комнате сидят они теперь и снова читают письмо того же Роберта. Но сколько перемен произошло за эти несколько месяцев!