Дилан опять выпил его залпом.

– Как Джули?

Дилан покачал головой.

– Меня больше не касается.

Эйдан протянул ему третий стакан пунша.

– Эх, дружище. Сожалею.

– Все получилось как получилось, – пожал плечами Дилан.

Он повернулся, чтобы окинуть взглядом двор. Их взгляды встретились, пройдя сквозь огонь.

* * *

Когда небо стало светлеть, не спали только Элис и Дилан.

– Ты впервые не спишь в пустыне всю ночь?

Элис кивнула, пьяно улыбаясь и жуя краешек пластиковой чашки из-под пунша. Его внимание действовало гипнотически.

– Что ж, – он посмотрел на небо, – не знаю, предупредил ли тебя кто-нибудь, но это будет не в счет, если ты не увидишь восход.

Они покинули замусоренный праздничный двор, укутались в одеяла и отправились к песчаной дюне.

– Вот и солнце восходит, – сказал он, голос тихий, взгляд прикован к ней.

Ее кожа покрылась мурашками. Небо было таким чистым, таким живым от меняющихся красок, что Элис широко раскрыла руки, словно могла вобрать в себя все, что было вокруг.

– Это напоминает мне об океане, – пробормотала она, – такой простор.

Ее голова пошла кругом от воспоминаний.

– Когда-то он был здесь, – ответил Дилан. – Давным-давно здесь было древнее дно внутреннего моря, – он показал на окружающий пейзаж. – Пустыня – это древний сон о море.

Калейдоскоп бабочек вспорхнул в ее животе.