– Три дня в карцере, мне кажется, очень уж суровое наказание, – сказала я.

За нападение на матрону? Мисс Хэксби так не считала. Мисс Брюер столь серьезно пострадала и испытала столь тяжелое потрясение, что навсегда покинула Миллбанк – и вообще тюремную службу.

Мистер Шиллитоу потряс головой и вздохнул:

– Скверная история.

Я кивнула, потом спросила:

– А Доус? Как она сейчас?

– Да так, как и заслуживает, – ответила мисс Хэксби. – Теперь щиплет паклю в блоке миссис Притти, ну и само собой, ни о каком переводе в Фулэм больше и речи нет. – Тут она в упор на меня посмотрела и выразительно добавила: – Полагаю, по крайней мере это вас обрадует.

Я ожидала чего-нибудь подобного. Очень ровным голосом я сказала, что действительно рада, поскольку именно сейчас Доус, как никогда, нуждается в друге и советчике. Теперь она гораздо больше, чем раньше, нуждается в сочувствии добровольной посетительницы…

– Нет, – перебила мисс Хэксби. – Нет, мисс Прайер.

Как я могу говорить такое, спросила она, когда именно мое сочувствие повлияло на Доус столь дурно, что в конце концов она напала на надзирательницу и устроила беспорядок в камере? Когда именно мое особое внимание к ней стало прямой причиной этой дикой вспышки?

– Вы называете себя ее другом, – продолжала мисс Хэксби. – Но до ваших посещений она была самой смирной заключенной во всей тюрьме. Что же это за дружба, которая пробуждает в тихой и послушной девушке такое неистовство?

– Вы намерены запретить мне видеться с ней, – сказала я.

– Я намерена позаботиться о ее душевном покое ради ее же блага. Пока вы рядом, она не будет спокойна.

– Она не будет спокойна без меня!

– Волей-неволей научится.

– Мисс Хэксби… – начала я, но запнулась, поскольку едва не сказала «мама»! Я взялась за горло и посмотрела на мистера Шиллитоу.

– Срыв у нее случился очень серьезный, – сказал он. – А вдруг в следующий раз она ударит вас, мисс Прайер?

– Меня она не ударит! – твердо возразила я.

Неужели они не видят, сколь ужасно положение Селины Доус и как мои посещения его облегчают? Ведь стоит только подумать: разумная тихая девушка – самая смирная заключенная во всем Миллбанке, по словам самой же мисс Хэксби! И стоит только подумать, что́ с ней сотворила тюрьма, – она не пробудила в ней ни раскаяния, ни желания стать лучше, но лишь сделала настолько несчастной, настолько неспособной представить иную жизнь, вне своей камеры, что она бьет надзирательницу, пришедшую с сообщением, что привычные стены придется покинуть!