– Не волнуйся, дорогая, – обратилась Полли к вошедшей, заметив тревожный взгляд, устремленный на ее живот. – Я на сносях и должна родить со дня на день. Чувствую – там больше одного. Моя мама была одной из тройняшек, так что помоги мне Боже. Твой, наверное, будет вдвое меньше моего. – Мэтью и Полли были в курсе, что Клемми немая, но все равно последовала пауза, сменившаяся ощущением неловкости, когда гостья не ответила. – На каком ты месяце? – спросила Полли и покраснела, сообразив, что Клемми ничего не скажет и на этот раз.

– Только Клем знает, – отозвался Илай, глядя на свою любимую так, будто она сотворила чудо. – Прочим остается лишь подождать.

Полли, прищурившись, посмотрела на Клемми и, знаком попросив разрешения, ощупала ее талию.

– Срок небольшой, – определила она. – Не больше двух месяцев.

– Тогда у меня достаточно времени, чтобы поработать и найти нам жилье.

– Ну хорошо, – произнес Мэттью не слишком уверенным тоном. – Но вы можете у нас оставаться столько, сколько потребуется. В конце концов, мы ведь родня.

– Пойдем, – позвала Полли. – Я покажу, где вы будете спать.

Мэтью и Полли занимали первый этаж тесного городского дома. В нем было две комнаты, одна выходила на улицу, там они готовили, умывались и ели, другая – во двор, и там они спали вместе с дочкой, трехлетней Бетси. За дверью, ведущей в эти комнаты, был коридор, из которого на второй этаж поднималась узкая лестница. Здесь было темно, тесно, и основную часть пространства занимали горшки, ящики, веники, ведра, а также большой молочный бидон, установленный на тележку, в котором Полли возила воду с колонки в конце улицы. Здесь витали ароматы, доносящиеся с кухни, а также стоял запах затхлости и сырости заброшенного помещения. Под лестницей лежал тонкий матрас, набитый тряпками и покрытый одеялом. Он был достаточно широк, чтобы два человека уместились на нем, лежа бок о бок и плотно прижавшись друг к другу. Клемми вспомнила об огромной кровати на ферме Уиверн, которую она делила с Джози. Эта кровать появилась еще до того, как родители приобрели ферму, и была скорей частью дома, чем предметом мебели. За долгие годы ее деревянные части изгрызли древоточцы, но она была уютной, мягкой и упругой. И безопасной. А здесь незнакомые люди шагали бы по улице всего в трех ярдах от места, где должна лежать ее голова.

– Я поговорила с миссис Шепард, живущей наверху, – пояснила Полли, – и та не возражает. Она все равно не пользуется лестницей. Выходит на улицу только тогда, когда мы ее выводим. Старушку каждый день посещает дочь, чтобы одеть, накормить и опорожнить ночной горшок, но, уверена, вы будете на ногах еще до ее появления. Единственный, кого нужно опасаться, – это домовладелец. Он приезжает за арендной платой каждый месяц, обычно в первый вторник, так что надо соблюдать осторожность. Он не должен вас видеть. Конечно, он вас не выставит, но захочет повысить плату за то, что вы здесь живете, вот и все.