– Как ты себя чувствуешь?

– Неплохо, учитывая обстоятельства. А ты как? – Джо посмотрела на лицо дочери, ища признаки напряжения или печали вроде сжатых губ. С одной стороны от Ким стояла тощая и длинноногая Флора с копной волос медового цвета и скобками, из-за которых старалась лишний раз не открывать рта, с другой – темноглазая и кудрявая Леони. Скоро Флора отпразднует бат-мицву[38], и бабушки не будет с ней рядом. Джо медленно вдохнула, стараясь думать о том, сколько всего она успела с внучками, а не о том, чего уже не увидит.

Ким с Мэттом развелись, когда девочкам было шесть и три. «Я не смогла стать той женой, какую он хочет», – заявила Ким, появившись на пороге Джо с чемоданом и дочерями. Джо вытягивала из нее историю по кусочкам, сперва узнав, что Ким собиралась вернуться на полный рабочий день после того, как Леони пойдет в садик. Мэтт настаивал, чтобы она сидела дома. «Он хотел заботиться обо мне. Чувствую себя ужасно, ведь именно об этом я и мечтала, когда мы поженились, – о мужчине, который будет обо мне заботиться! О мужчине, который никогда меня не бросит! И о жизни, в которой мне никогда не придется тревожиться о деньгах». Джо кивнула, думая, что выбор Ким определен разводом ее родителей. Мэтт, в отличие от Дэйва, никогда бы ее не покинул и уж точно не дал бы ей хвататься за любую подработку, жить в квартире с картонными стенами и вытертым полом, из последних сил выплачивать кредиты на образование дочерей, и тем более не стал бы сам в это время развлекаться с соседкой. «Только мне этого больше не хочется», – сказала Ким и заплакала. Джо утешала ее, говорила, что она чудесная мать, что люди меняются и иногда брак не выдерживает этих перемен, несмотря на благие намерения обеих сторон. «Ты имеешь право использовать свое образование, – заверила ее Джо. – Ты имеешь право хотеть большего, быть не только матерью».

Ким вернулась к работе – сначала в прокуратуре, потом стала адвокатом, назначаемым судом, и специализировалась на защите молодых женщин, особенно юных матерей, которым грозили серьезные сроки за продажу или просто за хранение травки в столь малых количествах, что белый парень отделался бы лишь предупреждением.

Ким нуждалась в помощи Джо, и Джо была счастлива ей помочь. В течение ряда лет она несколько раз в неделю приезжала с ночевкой в Нью-Йорк, куда перебралась Ким, чтобы быть ближе к работе и к сестрам. Джо с Шелли помогали с готовкой, уборкой и покупкой продуктов; успешно освоив метро, они сопровождали девочек на плавание, в еврейскую школу и на кулинарные курсы. Ким разрывалась между работой и домом и исхудала, как все работающие матери. Она испытывала чувство вины за любовь к работе, корила себя, стоило ей пропустить какое-нибудь важное событие в жизни дочерей вроде концерта, родительского собрания или посещения врача, куда вместо нее отправлялась Джо или Шелли.