– Нам нужно возвращаться, мсье судья, – сказал Арно после третьего бокала.
– Почему бы вам не побыть – искупаетесь, отработаете позже.
Поскольку судья смотрел прямо на него, когда орал, Дювалье проблеял:
– Не знаю.
– Да я не вам, это я со своей женой разговариваю. У меня артрит, и я не могу повернуть голову.
– Для чего?!
– На четверых!
– Нет! Но есть еще окорок!
Это было весьма необычное слушание дела, после которого два полицейских – еврей и мусульманин, – с удовольствием откушав свинины на обед, отправились на пляж, оставив пистолеты под присмотром судьи. Плавки судьи вполне подошли Арно, но Дювалье пришлось подвязать свои веревкой, чтобы не свалились. До того как идти купаться, детективы поведали судье все, что накопали, включая самую свежую информацию о том, что кровь на чеке совпала с кровью на мосту, что на чеке остались отпечатки Рашида Бельгази и еще двоих, и они уверены, что один из этих двоих – Жюль.
– Но точно вы не знаете, – заметил судья.
– Узнаем, как только возьмем его. Наша теория насчет лодочного домика подтверждается, похоже.
– А если вы ошибаетесь?
– Мы уверены. И готовы рискнуть.
– Прежде чем вы его арестуете, нужно, чтобы ГУВБ дало добро.
– Мы бы гораздо раньше раскрыли дело, если бы ГУВБ не задержало письмо от Бельгази.
– Это не они. Письмо перехватила служба разведки, получив его прямо от турок, оно даже не успело покинуть страну. А почему бы ГУВБ не вмешаться? Как вы думаете? Это их работа. Надо подождать до завтра. Как вы считаете, велик ли риск побега?
Лицо Арно изобразило скептицизм.
– Он стар, всю жизнь прожил в Париже, ему некуда и не к кому бежать. Старики почти никогда не убегают.