– Лет через пять, через пять, и то может быть.

– Да пошёл ты… – вслед.

Ситуация совсем обострилась. Все понимают, что Болотаев трудился, что достойная диссертация есть. Однако инструкции никто не отменял, и ВАК (Высшая аттестационная комиссия) строго будет следить за исполнением всех предписанных формальностей. И в случае нарушений диссовет могут просто ликвидировать, тем более что в стране кризис и страдает в первую очередь наука и образование – лишние советы закрываются.

В возникшей ситуации самое тяжелое для Тоты – сообщить об этом матери, ведь она собирается на защиту, как на праздник, прилететь. Связь с Грозным односторонняя. И вот ожидает Тота звонка матери, очень волнуется, а тут неожиданно – Амёла Ибмас:

– Добрый день! Как дела? Мама просила передать вам привет.

– Спасибо. Как она?

– Болеет. Очень рада, что в Чечне окончилась война. Наступил мир.

– Да. Вроде так.

– Мама спрашивает, есть ли новая литература о чеченцах?

– Есть! Найду! – с готовностью отвечает Тота.

– Я на днях буду в Москве, – сообщает Амёла.

Как и прежде, они встретились в холле «Метрополя». Как и прежде, Амёла Ибмас внешне неотразима. А в её грации и осанке та же решительность и непоколебимость. Однако после ужина, когда она выпила бокал вина, закурила и расслабилась, она вдруг крайне изменилась. И это был не возраст или следы служебных забот, это была какая-то внутренняя печаль, и она её выдала:

– Маме всё хуже и хуже. Болезнь Паркинсона. Почти не лечится… Я так стала бояться одиночества.

Тота молчал. Он не знал, как и чем её утешить. И почему-то думал, что и он в её одиночестве виноват. А Амёла к тому же спросила:

– У вас двое детей? Пополнения нет?

Тота в ответ что-то промямлил, а она говорит:

– Мама советует, даже умоляет, чтобы я кого-то усыновила. – Тут у неё потекли слёзы. – И почему-то именно из Чечни… Говорит, что там после войны, наверное, много беспризорных. Это так?

– Не знаю.

– Да что я так раскисла?! Лучше скажите, Тота, как у вас дела? Когда защита?

Тут в свою очередь Болотаев стал делиться своими проблемами, как Амёла его перебила: