– Давай выпьем за науку… Хороша! Вижу, ты не очень доволен моими словами. А должен бы меня благодарить… Жаль, Сталина нет. Наливай!

Тота вновь наполнил рюмки.

– Можно я теперь буквально пару слов скажу?

– Конечно, можно, – дал согласие проректор.

– Знаете, долго говорить на нетрезвую голову тяжело и бессмысленно. Но одно сказать надо. Да, Басаев вам служит, а не чеченскому народу. А насчёт Будённовска – да, позор! Но у нас, в Чечне, в каждом городе и селе такой же «Будённовск».

– Не понял.

– Сейчас поймёте… После третьей рюмки вы сегодня предложили перейти на ты. Поэтому в знак благодарности и за Сталина скажу тост: «Пошёл ты со своим Сталиным на…» Понял? – Болотаев резко встал, швырнул салфетку. – Я рассчитаюсь за стол… и за всё. Пока.

В советские времена этот разговор поставил бы точку на научной карьере. Теперь Советского Союза нет. Есть новая капиталистическая Россия, где до науки и образования дела нет и не то что стипендию получать, а, наоборот, сами соискатели должны за обучение платить, и не хило. А посему на кафедре лишь пара аспирантов, и те из Казахстана и Нигера, и один докторант Болотаев, который не только платит, но именно он для кафедры и факультета заключил с нефтяными компаниями небольшие хоздоговора, которые и копейку дают, и на показатели влияют – сократить преподавателей за ненадобностью не позволяют. Поэтому Тота по графику прошёл обсуждение диссертации на кафедре, а затем и предзащиту на межкафедральном заседании, которая обозначила точную дату заседания диссертационного совета – 16 октября 1996 года. Это означало, что все вопросы практически решены, а сама защита в общем-то формальность. Однако проректор по науке виртуозно использовал своё положение.

Дело в том, что необходимо за месяц до защиты напечатать и разослать оппонентам автореферат диссертации – это небольшая брошюра с таким же тиражом. Вроде бы Болотаев всё сделал вовремя. Отдал рукопись в типографию академии. Однако автореферат ко времени не подоспел. Вначале не могли пустить в печать – визы проректора по науке нет, заболел, а потом якобы станок поломался. Словом, выходные данные автореферата не соответствуют требованиям защиты, и поэтому на внеплановом заседании диссовета, о котором Тота даже не знал, принято решение о переносе защиты на следующий год.

Это был коварный удар. Что только Тота ни пытался сделать – не помогло. И тут он случайно встречает в коридоре академии проректора. Хотел заговорить, но тот, ещё выше задрав подбородок, прошёл мимо, а Тота вслед, хоть и вполголоса, да вновь его обматерил. И тогда проректор обернулся: