– Ну, чё? Я полез, – с волнением в голосе шепнул Сашка. Он уже успел отгрести кучу снега и убрать в сторону железку.

– Сашок, подожди. – Ланок замялся и мрачно глянул на Сашку. – Я пойду назад. Мать приедет. Она же простила меня. Зачем я побегу?

– А что раньше думал? Может, струсил?

Ланок, промолчав, пополз назад. Сашка понимал, что про трусость он сказал с досады: в трусости Ланка не заподозришь. Но делать было нечего; махнув рукой и заново засыпав подкоп снегом, он пополз обратно.

Стремление немедленно бежать на волю пришлось ему преодолеть разумными соображениями: во-первых, бежать придётся одному, Ланок ждёт мать – бродяжку, гадёныш; во – вторых, всё-таки пока морозно.

И вновь потянулись медлительные дни за забором. Чтоб их скоротать, Сашка ударился в учёбу и чтение книг. Он читал серьёзные романы, радуясь, что умом и чувствами дозрел до них. Попытался найти среди мальчишек кого-нибудь, кто разделил бы с ним впечатления о прочитанной книге, но нарывался на насмешки. То ли всеобщее слабоумие, то ли бездушность. Правда, это не касалось Ланка, который жил непонятной для Сашки жизнью.

Как-то Ланок не пришёл на обед. Сашка увидел его, восседающим в окне новой недостроенной бани. Проём окна доходил до крыши. Ланок сидел в окне, повернувшись спиной и опустив голову так, что видны были лишь смоляной затылок и широкие, не по возрасту, плечи. Сашка позвал друга, но тот не шелохнулся. У крыльца школы и у водопроводной башни стояло много колонистов. Сашка незаметно юркнул в здание бани. Солнечные лучи косо ползали по земляному полу, образуя яркие светлые полосы.

– Ланок, что там делаешь? – звонкий голос Сашки прокатился по зданию. – Тебя ищут.

– Т-с-с, – прошипел Ланок, приложив палец к губам. – Не ори, если хочешь, лезь сюда.

– А как ты туда забрался?

– Вот так, – Ланок спустил перекинутую через раму верёвку.

Упираясь ногами в стену, Сашка ловко поднялся наверх и сел около Ланка.

– Чего сидишь голодный?

– Сашка, хана мне – не могу я больше жить в неволе. Не приедет она за мной, это брехня. – Ланок сжал кулак и саданул себя по груди. – Мне не нужно ничего – ни обед, ни школа. Я спрыгну с этой крыши вниз головой, и прощайте мать и братишка!

– Брось, Ланок. Зря не побежал тогда. Но теплей будет – повторим. Что, согласен?

– Спасибо, Сашка, а я подумал, что больше не побежишь со мной. И знаешь, что? Нечего бояться: попки на вышке стрелять не будут – мы малолетки; да и наверняка у них холостые патроны, чтобы только шум был.

– Я тоже так думаю. А теперь на ужин пошли.

31

31