– Протест принимается, – сказал судья.

– Этот ваш вывод основывается на чем-то еще, кроме слов самого Питера Хоутона, человека, который обвиняется в убийстве десятерых человек и нанесении ранений еще девятнадцати?

Кинг Ва покачал головой:

– Нет, но любой другой психиатр на моем месте доверял бы пациенту в неменьшей степени.

– Любой психиатр, который не прочь заработать две тысячи баксов за день? – сказала Диана, приподняв бровь, и тут же отказалась от своих слов, не дожидаясь, когда Джордан заявит протест. – Вы утверждаете, что у Питера были суицидальные мысли, – продолжила она.

– Да.

– То есть он хотел себя убить?

– Это типично для пациентов с посттравматическим стрессовым расстройством.

– Как показал детектив Дюшарм, в то утро в здании школы было найдено сто шестнадцать гильз. При себе у Питера осталось тридцать неиспользованных патронов, еще пятьдесят два – в рюкзаке, вместе с двумя обрезами, из которых он не стрелял. Доктор, я прошу вас подсчитать, сколько всего патронов было у обвиняемого?

– Сто девяносто восемь.

Диана в упор посмотрела на Кинга:

– Значит, в те девятнадцать минут у Питера было двести шансов убить себя, вместо того чтобы лишать жизни тех, кто попадался ему навстречу. Ведь так, доктор?

– Да, однако грань между убийством и самоубийством очень тонка. Многие люди, находящиеся в депрессии, собираются выстрелить в себя, но в последний момент направляют пистолет на кого-то другого.

Диана нахмурилась:

– Я думала, Питер находился в диссоциативном состоянии и не мог делать выбор.

– Да. Он нажимал на курок, не осознавая, что делает, и не думая о последствиях.

– Определитесь, доктор. Либо это, либо желание перейти тонкую грань.

Джордан встал:

– Я протестую! Она агрессивно ведет себя по отношению к моему свидетелю!

– Перестаньте, ради бога, Джордан! – огрызнулась Диана. – Со мной это не пройдет!