Опять помолчали. Руперт спросил:
– И давно это продолжается?
–
– А как относится к тебе она?
– В том-то и дело. Я вроде как заменял тебя все время, пока тебя не было рядом, и она привыкла видеть меня таким. – Он взглянул на собеседника, чувствуя, как покалывают глаза. – Такое не выбирают, – добавил он. – И тебе это известно. Оно… сражает тебя.
– Да. Арчи, я не знаю, что сказать. Тебе наверняка тяжело. Да еще после Рейчел, и так далее… и вот опять…
– Послушай. Ничего не было. – И он устало добавил: – Вряд ли у нее есть хоть какие-то предположения.
– Знаешь, а не лучше ли было бы… ну, то есть тебе было бы лучше поговорить с ней. Тогда, по крайней мере, ты знал бы.
– Не могу… сейчас не могу. Просто знаю, что не время. И в любом случае не выдержу. Если я поговорю с ней и из этого не выйдет абсолютно ничего хорошего, для меня с ней все будет кончено – я точно знаю, и я не выдержу.
– А почему сказал мне?
– Наверное, вроде как надеялся, что ты, по крайней мере, не подумаешь ничего такого. Я про свои намерения. Они совершенно честны.
Он попытался улыбнуться – и его прорвало. До сих пор он не сознавал, какого напряжения сил стоило ему держаться так долго и каким одиноким он чувствовал себя все это время. Это он и пытался объяснить Руперту, и у него получилось. Присев рядом, Руперт дал ему выговориться полностью, не споря и не перебивая.
– Риск настолько велик, – говорил он. – Я правда люблю ее, люблю в ней все, но понимаешь, она должна вырасти, сама распоряжаться своей жизнью и сделать выбор, не будучи зависимой от меня, и так далее.
Дослушав, Руп сказал:
– Ты заставил меня понять, что правда любишь ее. Вот что важно. Мы ровесники. Думаю, окажись я в твоем положении, я испытывал бы те же чувства.
Он чуть не расцеловал его, они обнялись. Руп поклялся, что никому не скажет.
– Даже Зоуи?
– Даже Зоуи, – заверил он.
Сейчас он позвонит Рупу и выяснит, смогут ли они встретиться только вдвоем.