Залп, которым была разбита пушка Левавассера, был дан с русской батареи, стоявшей в центре. Именно эту батарею превратит в своем романе Л. Н. Толстой в знаменитую «батарею капитана Тушина». Только она состояла не из четырех пушек, как писал великий романист, а, как уже отмечалось, из двенадцати. Пожар Шенграбена, сгустившийся мрак и пересеченная местность не давали возможности Мюрату ввести в дело все свои силы. Тем не менее гренадерская дивизия Удино обошла Шенграбен с двух сторон. Основная масса гренадер (бригады Рюффена и Дюпа) двинулась на правый фланг русских, а бригада Лапланш-Мортьера – на левый[622].

О том, насколько движение в сгущающихся сумерках на пересеченной местности было трудным для густых колонн пехоты, говорит тот факт, что бригада Дюпа первоначально шла против левого фланга русской пехоты, но в темноте уперлась в труднопроходимый ручей и двинулась в обход Шенграбена с другой стороны, оказавшись в результате против правого фланга Багратиона. Одновременно несколько драгунских эскадронов из дивизии Вальтера также двинулись против правого фланга русских и, как могли, атаковали стоявшую у них на пути русскую пехоту.

Михайловский-Данилевский в своей «Истории войны 1805 г.» назвал этих драгун «конными гренадерами». Это интересное свидетельство. Оно, возможно, основывается на информации, которую Михайловский-Данилевский получил от кого-то из участников боя. Дело в том, что первая рота каждого драгунского полка армии Наполеона носила меховые шапки. Вполне понятно, что русские офицеры приняли их за конных гренадер. Но меховые шапки носила только одна рота из восьми, которая обычно шла в голове полка. Вряд ли, если бы полк шел развернутым строем, среди подавляющего большинства касок можно было бы рассмотреть несколько десятков меховых шапок. Судя по всему, рельеф местности был так труден для действий кавалерии, что в надвигавшейся темноте можно было двигаться и атаковать только колонной, вводя в дело лишь несколько десятков впереди стоящих кавалеристов.

Вслед за гренадерами Удино и драгунами медленно продвигались вперед дивизия Сюше против левого фланга русских и дивизия Леграна против правого фланга. Столкновение с этими войсками на той позиции, на которой Багратион располагался в начале боя, уже не произошло. Генерал Ермолов очень верно передал суть происходящего в своих мемуарах: «…Двинулись отовсюду неприятельские колонны. Невозможно было ни минуты терять времени, и князь Багратион приказал начать отступление… В трех верстах позади арьергарда простирался глубокий ров, через который трудна была переправа. Кавалерии приказано немедленно перейти за овраг, дабы прочих войск не остановить в отступлении… На левом крыле происходило величайшее замешательство. Генерал-майор Селихов имел неосторожность распустить людей за дровами и за водою и терял время в ожидании их. Они большею частию достались в плен, и полки, отсутствием их ослабленные, окружены были большими силами»[623].