Впрочем, никто не думал о сражении, и весь световой день для русских и французов прошел в битвах с местными погребами. Солдаты окончательно разбрелись в разные стороны в поисках провизии. Офицеры, собравшись вокруг маркитантских повозок, осушали запасы всех возможных горячительных напитков.

Во французском лагере поднимали бокалы за победоносный мир: «Мы не сомневались, что кампания завершилась, – вспоминал адъютант маршала Сульта Огюст Петие. – И каждый из нас думал о том, как он вернется в Париж. Мы думали о будущих удовольствиях карнавала, о скачках в Лоншане, и, размышляя об этих приятных вещах, мы перекидывались в карты. В тот момент, когда наша игра и наши разговоры были особенно веселы, мы услышали крик “По коням!”»[617].

В этот миг во французских рядах внезапно со всех сторон поднялся шум, и в ответ на призывный звук труб и треск барабанов на широкой равнине засуетились тысячи людей, спешащих к своим полкам, впопыхах надевая амуницию, седлая лошадей и разбирая оружие. Это произошло в начале четвертого часа дня. В то время как маршал Мюрат предвкушал удовольствие получения неслыханных наград за свои удивительные подвиги и редкую политическую проницательность, к нему в штаб буквально ворвался забрызганный с ног до головы грязью адъютант Наполеона генерал Лемаруа.

Неизвестно, с каким выражением лица и с какими словами Лемаруа вручил послание императора Мюрату. Однако его содержание было весомее любых жестов: «Мне невозможно найти слов, чтобы выразить вам все мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом, и вы не имеете права заключать перемирия без моего приказа. Из-за вас потеряны плоды всей кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите на врага. Объявите им, что генерал, который подписал эту капитуляцию, не имел на это права. Только император России имеет подобное право… Это не что иное, как хитрость. Идите вперед, разгромите русскую армию. Вы можете захватить их обозы и их артиллерию. Адъютант русского императора не кто иной, как прохвост. Офицеры значат что-нибудь только тогда, когда у них есть полномочия от власти, у этого не было никаких полномочий. Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, вы дали обвести себя вокруг пальца адъютанту императора. Я не могу понять, как вы могли допустить, чтобы вас провели подобным образом»[618].

Бой под Шенграбеном

Вероятно, от этих слов Мюрата бросило в холод, а потом в жар. Он тотчас отдал приказ немедленно начинать бой и послал офицера предупредить русских, что, так как конвенция не была соблюдена, он оставляет за собой право начать бой, не соблюдая четырехчасового срока, оговоренного соглашением.