Хотя бой при Вишау и был ничтожным с точки зрения реальных потерь, но с точки зрения морального фактора им нельзя было пренебрегать. Ведь сам император французов писал, что «на войне три четверти всего – это моральные силы», а верить во что-то, сильно верить – это уже наполовину достичь результата. Пусть стычка под Вишау ничего не значила количественно, пусть действительные результаты были малы, но русские солдаты и офицеры почувствовали подъем. Его можно было использовать – тотчас же ринуться в атаку и с учетом мастерства противника как можно меньше заниматься хитроумными маневрами, а по-русски – «ломить стеной». Быть может, Наполеон и в этом случае нашел бы способ победить союзников. Но скорее всего, он вынужден был бы отойти, что не могло бы не стать причиной серьезного ослабления моральных сил его войск.

Вейротер сделал все как раз наоборот. По его распоряжению союзная армия отныне должна была поставить перед собой задачу отрезать Наполеона от пути отступления. Для этого было приказано совершить бредовый, абсолютно ненужный маневр, продиктованный исключительно схоластическими фантазиями. Нормальными словами его описать очень сложно. Для того чтобы его понять, необходимо посмотреть на представленную схему. Вся армия смещалась на десяток километров влево и на пару километров вперед, сохраняя при этом ориентацию своего фронта. Согласно диспозиции был изменен состав колонн.

К вечеру все было окончательно запутано в лучших традициях Макка и Шмидта. Вместо того чтобы лететь вперед на крыльях победы, войска мешались, пересекались на марше, стояли без дела, проклиная своих командиров. Примерно так же союзная армия двигалась и 30 ноября. «Мы делали небольшие марши, – писал генерал Ермолов, – но таким непонятным образом были они расположены, что редко оканчивали мы их скорее десяти или двенадцати часов, ибо все колонны непременно одна другую перерезывали и даже не по одному разу, и которая-нибудь напрасно теряла время в ожиданиях»[750]. Генерал Ланжерон рассказывал, что на назначенные места войска «…прибывали поздно, разбредались затем, чтобы искать продовольствие, грабили близлежащие деревни – беспорядок был в своем апогее», а штаб армии «…по каким-то особым соображениям, нам совершенно недоступным, ежедневно менял состав колонн и до того перепутал полки, что в этих пяти маршах никогда генерал не командовал на следующий день полком, который был у него накануне»[751].

В результате вместо того, чтобы немедленно дать генеральное сражение, союзники топтались на месте.