Едва только его рука вывела последние строчки письма, как хлопнула входная дверь и на пороге появился сам император.

«“Ну что, господа, я вижу, вы себя здесь хорошо чувствуете”, – было первыми словами, которые он произнес. “Мы думаем как раз обратное. Я как раз писал Вашему Величеству, чтобы передать это”. Император ничего не ответил, взял со стола письмо и молча его прочитал. “Как, – воскликнул он, закончив чтение, – Ланн советует отступление?! С ним такое случается в первый раз. А вы, маршал Сульт?” Сульт дипломатично ответил: ”Как бы вы, Ваше Величество, ни употребили четвертый корпус, можете рассчитывать, что он будет всегда стоить двойного числа неприятеля”».

О том, как взорвался маршал Ланн, можно догадываться, зная его темпераментный и прямой характер: «“Я здесь всего только четверть часа и знаю о положении только то, что эти господа мне сказали! На основе их утверждений сложилось мое мнение, и по их настоятельным просьбам я писал Вам; потому ответ маршала Сульта – это… идиотизм, которого я никак не ожидал, который я считаю за оскорбление и за который он мне заплатит!”… Что касается императора, он, словно не обращая внимания на спор маршалов, расхаживал взад-вперед и, внезапно остановившись, сказал: “И я тоже считаю отступление необходимым”»[753].

Так это было точно или нет, сказать сложно, но, по крайней мере, генерал Тьебо в своих мемуарах утверждает, что он слово в слово записал рассказ свидетеля этой сцены. В любом случае, именно в это время вечером 28 ноября император отдал приказ об отступлении корпуса Сульта за ручей Гольдбах примерно в 10 км к западу от позиций, которые он занимал первоначально. Одновременно Наполеон направил распоряжения корпусу Бернадотта, дивизиям Фриана и Газана, драгунским дивизиям Бурсье, Клейна и Буайе[754]срочно идти на соединение с главными силами.

В это же время на Позоржицкую почту приехал генерал Савари. Он сам с удивлением вспоминает, что его в темноте пропустили через линию французских аванпостов. Согласно строгим правилам несения караульной службы, никаких парламентеров, даже своих, ночью не пропускали. Савари был удивлен также тем, что он нашел императора и чуть ли не всех маршалов в домике, который располагался всего лишь в 600 туазах (1200 м) от передовых французских постов! Но, встретив Наполеона, его адъютант изумился еще больше. Побеседовав с Савари и прочитав письмо царя, император приказал генералу немедленно скакать обратно к русским и передать Александру, что он предлагает личную встречу завтра в полдень между фронтом воюющих сторон. Одновременно предлагалось заключить перемирие по этому поводу на 24 часа.