Таким образом, если даже «классический» план существовал, то не в форме ясновидческого предсказания, а как некий вариант действий среди прочих возможных. Сегюр утверждает, что Наполеон был в восторге от движения союзников по высотам в районе Працена. Возможно, что эта фраза появилась post factum. Действительно, 30 ноября союзники выказывали свое намерение двигаться вдоль по долине Литтавы в обход Праценского плато. Подобное движение, конечно, было тем, что мог желать Наполеон. Союзная армия таким образом растягивалась по низинам, оставляя сильную позицию на Працене без внимания. Можно было в ходе боя легко занять Праценское плато, тем самым разъединив силы неприятеля. Появление крупных масс союзных войск на Працене, пусть даже они и двигались вначале в юго-западном направлении, было скорее не слишком приятной новостью для французского полководца. Колен пишет, что император «испытал некоторое разочарование, увидев, что союзники покинули долину и утвердились на высотах…»[779].

К сожалению, выдающийся историк не приводит источник, из которого он почерпнул информацию о «некотором разочаровании», однако это похоже на правду. Даже в заметках о битве при Аустерлице, сделанных самим Наполеоном, встречается фраза, сказанная им, когда он наблюдал за действиями союзников: «Если они думают, что я пойду их оттуда выбивать, им придется ждать очень долго»[780]. Навряд ли император произнес эту фразу, «затрепетав от радости». К вечеру союзные войска остановились посередине плато, и дальнейшее их направление движения было сложно предугадать.

Так или иначе, у императора сложился определенный план действий. Он был зафиксирован в единственном документе, не вызывающем сомнения с точки зрения времени его появления. Все прочее – это описания, сделанные уже после сражения как самим Наполеоном и его начальником штаба Бертье в официальных реляциях, так и участниками сражения в их рапортах и мемуарах. Все эти документы составлены после битвы, когда был известен ее результат и ход. Но этих документов очень много, и именно они на все лады перепевались историками наполеоновской эпохи.

Первыми, кто увидел несоответствие в распоряжениях, отданных накануне, и тем, что якобы произошло в соответствии со строго задуманным планом, были французские историки начала XX в. Морис Дюмулен и одновременно с ним Жан Колен. Наконец, в 1947 г. во французском военно-историческом журнале появилась статья Мишеля де Ломбареса о битве при Аустерлице, которая нанесла еще один удар по легенде. Ломбарес показал, что план императора постоянно подвергался модификациям. Разумеется, речь не идет о том, что Наполеон был исключительно импровизатором и все решал в последнюю минуту. Видно, как император совершенно четко поставил перед собой задачу нанести удар по союзникам в момент их наступления. Он готовил контрнаступление тщательно, он позаботился о том, чтобы все шестеренки военного механизма работали четко и без сбоев. Однако при всей своей прозорливости Наполеон не мог точно знать, что в конечном итоге конкретно предпримет неприятель. Поэтому, исходя из генеральной идеи, которая оставалась неизменной, он постоянно искал различные варианты решений, и эти варианты модифицировались практически постоянно.