Так это было или нет, сказать невозможно. Мемуары Ланжерона – это практически единственный документ, в котором рассказывается о том, как проходил военный совет. Кстати, Л. Н. Толстой в своем великом романе «Война и мир» сделал необычайно яркое описание заседания совета, почти строго следуя рассказу Ланжерона. Что совершенно очевидно, Кутузов промолчал. Несмотря на свои несомненные военные дарования, он не осмелился поднять голос против всей этой галиматьи. Увы, Михаил Илларионович был царедворцем. Очевидно, понимая, в какую пропасть ведет союзную армию подобное руководство, он не взял на себя ответственности перечить царю и его окружению. Все, на что он мог решиться, – это попытаться через гофмаршала графа Н. А. Толстого робко посоветовать Александру отказаться от его намерения дать сражение неприятелю таким образом. Но Толстой, в не меньшей степени ловкий и осторожный придворный, только замахал руками: «Je ne me mêle que de sauces et des rôtis. La guerre est votre affaire: faites-la!»[799][800]

Что касается большинства русских генералов, то они даже не успели разобраться в вейротеровской ахинее. «Генерал-адъютант Уваров позван был в главную квартиру, откуда возвратился в скором времени, – вспоминал генерал Ермолов. – Немедля за ним прислан офицер с диспозициею на нескольких листах, наполненною трудными названиями селений, озер, рек, долин и возвышений и так запутанною, что ни помнить, ни понимать не было никакой возможности. Списать не было позволено, ибо надобно было успеть прочитать многим из начальников и весьма мало было экземпляров. Я признаюсь, что, выслушав оную, столько же мало получил о ней понятия, как бы и совсем не подозревал о ее существовании; одно то ясно было, что назавтра атакуем мы неприятеля»[801].

За эту фразу английский историк Кристофер Даффи назвал Ермолова «ксенофобом». Конечно, русский генерал немного преувеличивал, говоря о том, что он совсем не мог разобраться в диспозиции. Однако было бы интересно взглянуть на реакцию какого-нибудь английского офицера, получившего в последний момент перед битвой длинный текст рекомендаций к действиям на иностранном языке, например русском! Думается, что это была бы широкая палитра трудно переводимых эмоциональных слов.

В тот момент, когда русские и австрийские генералы проводили совещание, с передовых цепей пришло известие о том, что в лагере неприятеля видно огромное количество огней и какое-то непонятное движение. Из багрового зарева, которое загадочно появилось во тьме, раздавался таинственный гул. Князь Долгоруков приехал на аванпосты, пытаясь понять, что происходит. Офицеры строили разные предположения. Кто-то сказал, что неприятель нарочно увеличил огни, чтобы скрыть свое отступление. Тогда Долгоруков отдал распоряжение полковнику Орурку внимательно наблюдать за происходящим и сообщить, по какой дороге начнут французы свое отступление и бегство…