Мной, гв. старшим лейтенантом Панасовым Алексеем Александровичем, и рядовыми Чурасовым Иваном Дмитриевичем, Олейник Евгением Степановичем и Сероух Ильей Ефремовичем в г. Берлине в районе Рейхсканцелярии Гитлера, вблизи места обнаружения трупов Геббельса и его жены, около личного бомбоубежища Гитлера были обнаружены и изъяты два сожженных труппа, один женский, второй мужской.

Труппы сильно обгорели и без каких-либо дополнительных данных опознать невозможно.

Труппы находились в воронке от бомбы, в 3 метрах от входа в гитлеровское бомбоубежище и засыпаны слоем земли.

Труппы хранятся при отделе контрразведки «Смерш» 79 стрелкового корпуса…»

И соответствующие подписи Панасова, Чуракова, Олейника, Сероуха.

Как водится, началось расследование. Нашли свидетелей, которые показали, что Гитлер застрелился, а Ева Браун отравилась. Казалось бы, можно было ставить точку. Но появились нестыковки. У найденного трупа во рту обнаружили стекла и остатки яда на зубах. А вот следов самострела не было. И хотя ассистент зубного техника, который делал фюреру зубные протезы, узнал свою работу, сомнения оставались. И они еще больше усилились, когда западная пресса начала одно за другим публиковать сообщения о том, что Гитлера видели то в одном, то в другом конце света.

Сначала 15 июня 1945 года появилась заметка в «Дейли мейл»:

«Согласно сообщению нашего каирского корреспондента, Гитлер, переодетый в женское платье, высадился в Дублине».

Откликнулось агентство «Юнайтед пресс» из Буэнос-Айреса 18 июня 1945 года:

«Министр иностранных дел Амегино заявил, что правительство Аргентины уведомлено о возможности высадки Гитлера в Аргентине и расследует обстоятельства».