— Ну вот, вы и разбирались. Так это или не так? — хмыкнул Берия. — Так подставной был труп или нет? Вывод-то какой?

— Окончательного вывода мы так и не сделали. Потому что нам не предоставили тела для эксгумации, а личный врач Гитлера профессор Морелль находится у союзников, а второй, Хазе, — в распоряжении МГБ СССР, но нам не представлен. Кроме того, Юнге, секретарь, заболела и допросить ее заново не удалось.

— Амаяк, то, что ваша группа написала в официальном заключении, я понимаю. Люди боятся брать ответственность на себя. А по сути? Ты мне скажи, как на духу…

Кобулов замялся, полные губы его задергались так, что щегольская ниточка усов над ними казалась ломаной. Наконец он пробормотал виновато:

— Работу провели огромную. Сами посмотрите…

— А я и посмотрю. Давай документы!

— Вот акт судебно-медицинского исследования обгоревшего трупа мужчины — предположительно трупа Гитлера.

«Комиссия в составе Главного судебно-медицинского эксперта 1. Белорусского фронта — подполковника медицинской службы Кшаравского. Главного патологоанатома Красной Армии — подполковника медицинской службы Краевского А.Н…»

Дальше Берия пропустил имена и звания экспертов и начал сразу читать текст.

«А. Наружный осмотр.

В деревянном ящике длиной 163 см шириной 55 см и вышиной 55 см доставлены остатки обгоревшего трупа мужчины. На трупе был обгоревший по краям кусок трикотажной материи размером 25 на 8 см желтоватого цвета, похожий на трикотажную рубашку.

Ввиду того что труп обгорел, судить о возрасте трудно, можно предположить, что возраст был около 50–60 лет, рост его 165 см (измерение неточное вследствие обугливания тканей). Длина правой большеберцовой кости — 39 см. Труп в значительной степени обугленный, от него ощущается запах горелого мяса».