– Не сомневайтесь в этом! Я был и буду вашим всем телом и душой, даже если мне и придется поплатиться жизнью за то, что я ошибся в своих расчетах.

– Хорошо, Кингтон. Ты, наверное, уже много думал над своим – я хочу сказать, нашим – положением. Так как же, по-твоему, можно изменить его к лучшему?

– Для вас это легче легкого. Останьтесь при своих прежних показаниях, свалите всю вину на меня, говорите, будто в церкви я разыгрывал из себя вашу особу, и это должна будет подтвердить также и сама леди, ваша супруга; пусть она, кроме того, потребует, чтобы старый Ламберт и Тони дали такие же показания, и тогда ваше дело будет в порядке; ведь с Пельдрамом никто не будет считаться.

Лейстер почувствовал всю затруднительность своего положения; он никак не мог решиться поступить так с Филли, которую он все еще любил.

– Да, но ведь остаются еще Сэррей и Брай – главное Брай, в руках которого находится документ! – вполголоса сказал он.

– Но раз свидетели дадут те показания, о которых я только что говорил, то документ теряет всю свою силу. Кроме того, я могу показать, что для совершения обряда я воспользовался не настоящим, а ряженым священником. Для того же, чтобы стать законным мужем вашей супруги, я выкажу готовность обвенчаться с ней по всей форме; тогда пусть со мною поступят, как повелевает строгость законов. Ваша супруга станет моей вдовой, и оба вы будете совершенно свободны.

– Тьфу, черт! – воскликнул Лейстер. – Какой позорный план, не говоря уж о том, что приходится замешать слишком много действующих лиц, чтобы он мог удасться!..

– Да, но такой план спасет вас, а вы достаточно могущественны, чтобы заставить всех действующих лиц играть назначенные вами роли!

– Я никогда даже не попытаюсь сделать это.

– Так неужели же Сэррей и Брай должны восторжествовать? Неужели вы, человек, который мог быть первым в Англии, станете последним? Неужели вы, созданный для власти, унизитесь до степени обыкновенного преступника, а позор…

– Довольно, молчи! Я еще подумаю о твоем плане, – произнес Лейстер. – Во всяком случае я хочу дать тебе маленькую надежду. Мне кажется, что я сумею найти возможность вывести тебя из Тауэра. Кстати, как думаешь: не лучше ли было бы как-нибудь устроить исчезновение Ламберта и Пельдрама?

– Да, но при том условии, чтобы они исчезли окончательно и навсегда. Ну, а что с Браем? Он пойман, или нам известно, где он теперь?

– До сих пор ничего не известно.

– Вам следует обратить на него особенное внимание; это самый опасный противник.

– Я это и сам понимаю, но пока ничего невозможно поделать. Ну, прощай! Быть может, мы скоро увидимся.