— Ну, хорошо, это последняя жертва, которую я могу принести! Я подчиняюсь, господин Редерер, — продолжала она, повысив голос, точно хотела призвать в свидетели присутствующих, — но ручаетесь ли вы мне за неприкосновенность особы короля и моего сына?

— Государыня, — торжественно ответил генерал-прокурор, — я ручаюсь за то, что все мы готовы умереть возле вас. Вот все, что я могу обещать.

Тут подошли дворяне и гренадеры, чтобы, окружив короля и королеву, сопутствовать им.

— Ради Бога, — воскликнул Редерер, — никаких демонстраций, иначе король погибнет!

— Оставайтесь, мои верные друзья, — спокойно сказал король, — Подождите здесь нашего возвращения.

— Мы скоро вернемся, — воскликнула Мария Антуанетта и, ведя за руку детей, поспешила за королем, который медленно пересекал зал.

Княгиня Ламбаль и госпожа де Турзель последовали одни за королевской четой.

Свершилось! Умирающая монархия покинула королевский дворец, чтобы стать под защиту революции, из недр которой должна была родиться республика.

Было шесть часов утра, когда королевская семья переступила порог Тюильери. Впереди следовал король, ведя под руку принцессу Елизавету, за ним королева с обоими детьми. На пороге дворца король получил известие, что часть национальной гвардии удалилась, чтобы защищать свои семьи и дома от натиска народа, тогда как остальные перешли на сторону революции.

Король подвигался вперед с трудом, пробираясь сквозь беснующуюся толпу, которая даже не хотела посторониться, чтобы дать дорогу королевской семье, и осыпала ее оскорблениями и бранью.

Некоторые члены национального собрания, шедшие впереди, едва могли усмирять ревущие волны народной ярости.

На террасе фельянтинцев[22] сбежавшаяся чернь неистово кричала:

— Долой тиранов! Смерть, смерть тиранам!

Дофин громко вскрикнул от ужаса, потому что окровавленные руки двух оравших женщин протянулись к нему. Тут подскочивший гренадер схватил мальчика своими сильными руками и посадил его себе на плечо.

— Мой сын!.. Отдайте мне моего сына! — с воплем ужаса воскликнула королева.

Гренадер наклонился к ней и прошептал:

— Не бойтесь, ваше величество. Разве вы не узнаете меня?

Мария Антуанетта взглянула на него, и тень улыбки мелькнула по ее лицу. Да, она узнала гренадера: это был ее верный Тулан в форме национального гвардейца.

— Долой тиранов! — вопили разъяренные женщины.

— Не бойтесь, принц! — успокаивал дофина гренадер, несший его на плече, чтобы защитить от страшной давки. — Никто не сделает вам вреда.