— Вот теперь я совсем выздоровел, — просияв лицом, сказал Суворов. — Молодец, Колонтаев. Вовремя приспел!

Он сел на коня и поскакал на правый фланг, где передние шеренги муромцев уже штурмовали с хода турецкие ложементы. Морским берегом косы, посверкивая саблями в розовых лучах предзакатного солнца, мчались на стрелку резервные эскадроны.

Когда «Десна» приближалась к косе, Петро пристально вглядывался, не промелькнет ли в рядах удаляющихся всадников знакомая фигура Андрея Чигрина. Где там! Что можно было увидеть в страшной, задымленной сутолоке?

Сначала защитники крепости быстро продвигались вперед. Сквозь орудийный грохот и звуки ружейных выстрелов, сквозь завывание ядер с берега иногда долетало приглушенное расстоянием «Ур-р-а!». На галере тоже подхватывали его, радуясь успеху мушкетеров. Но потом все смешалось на косе, завертелось в каком-то неистовом вихре. Бондаренко замечал лишь, как подплывают к стрелке турецкие лодки и на берег высаживаются новые и новые толпы янычар. «Ударить бы по ним с лимана, — подумал он с досадой, — но разве пройдешь мимо линейных кораблей и фрегатов». Сами спасались маневрированием и скоростью. Множество ядер проносилось над ними черными во́ронами, но пока ни одно из них не попало в галеру. Петро уже привык к тошнотворному вою ядер, к водяным столбам, которые раз за разом поднимались то возле кормы, то перед носовой частью. Петра раздражало бессилие перед вражеской флотилией.

А защитники Кинбурна, теперь уже видно было, не выдерживали яростного натиска янычар, медленно, но отходили к крепости. Четыре турецкие шебеки подобрались к самому берегу, ударили по отступающим картечью. Ломбардо окинул глазами гренадеров, застывших в носовой части возле пушек, и матросов на палубе.

— Всем по своим местам! Весла на воду, атакуем переднюю щебеку! — громко подал команду.

Бондаренко кинулся на гребную палубу (все это время они лавировали под парусами) и, поставив рядом ружье, вместе с матросом-напарником быстро приладил весло. Подхваченная новой мощной силой, галера встрепенулась, словно бы ожила. В ее туго натянутых парусах загудел свежий ветер.

Петро вместе со всеми матросами налегал на весла, следя сквозь бортовое отверстие за главной шебекой, которая медленно шла вдоль берега, оставляя за собой в воздухе рассеянный пороховой дым. После каждого залпа от ее черных бортов разбегались по воде мелкие волны. Бондаренко и теперь видел на палубе турецкого корабля суетящихся матросов. Но они, судя по всему, не обратили внимания на одинокую галеру. Возможно, даже не заметили ее. Они стреляли по войскам на косе, всматривались в ряды мушкетеров или казаков, чтобы секануть по ним картечным градом, уничтожить как можно больше.