— Вперед, богатыри! — крикнул Суворов, подъезжая к шлиссельбуржцам, которые тоже разворачивались поротно в линии. — Оттесненный враг — неудача. Отрезанный, окруженный, уничтоженный — удача, виктория!

Он пришпорил коня и помчался к маслине, возле которой уже кипел бой. Зажженные словами любимого полководца, подбодренные его присутствием, мушкетеры плотными рядами двинулись следом. Тищенко, спешивший на коне за Суворовым, слышал позади за спиной их учащенное дыхание, гулкий топот сотен солдатских ног. Звук этот нарастал, катился почти во всю ширину косы, как морская волна, что вот-вот должна с шумом и грохотом обрушиться на берег. В быстром ритме стремительной атаки, в беспрерывном гуле ружейных выстрелов, криков «ура», «алла», звоне сабель, палашей, штыков не заметил ни ядер, с завыванием летевших с турецких кораблей на атакующие батальоны, ни убийственной картечи, которая бросала, будто снопы, на землю могучих гренадеров, разреживая их ряды. Видел только, как упорно, жестоко рубятся турки, падая мертвыми под штыками мушкетеров, но не отступая ни на шаг из своих ложементов.

— Вот это воины! — пересиливая шум побоища, восхищенно воскликнул Суворов, с которым Тищенко поравнялся на какой-то миг. — Помилуй бог, с такими я еще не дрался.

И уже его конь вырвался вперед, завертелся в гуще атакующих. Когда силы на правом фланге сравнялись и от корабельного огня начали редеть мушкетерские роты, подоспел Козловский пехотный полк. Его штыковой удар был настолько внезапным и сильным, что турки дрогнули. Охватывая отступающих янычар с левого фланга, по берегу моря понеслись казачьи сотни и легкоконные эскадроны.

Победа, казалось, уже была совсем близкой и неотвратимой. Пленные дервиши, которых два казака повели в крепость, рвали на себе бороды и оплакивали доблестного Аюб-агу, умоляя Аллаха принять его в сонм пророков. Уже десять заполненных трупами ложементов были отбиты у янычар. Орловцы, шлиссельбуржцы, мушкетеры Козловского полка, конные эскадроны порывались вперед, чтобы мощным натиском сбросить в воду остатки десанта, уничтожить его, потопить. Но передние ряды атакующих словно бы натолкнулись на какую-то невидимую стену. Мелкосидящие шебеки подошли почти к самому берегу и впритык залпами стреляли по пехоте. Смертельные рои турецкой картечи выкашивали целые капральства. Турки, придя в себя, подкрепляемые свежими силами, которые прибывали на судах, начали теснить поредевшие русские батальоны.

Четыре мушкетера, пригибаясь под пулями и картечью, несли перебежками на широком плаще раненого. Суворов посмотрел из седла на него.