Ожидая прибытия президента в зал заседаний кабинета министров в Белом доме, Энаккони погрузился в изучение статей и служебных материалов, которые захватил с собой. Общение с ближайшими помощниками президента не доставляло ему удовольствия. Кристиан Кли держал под неусыпным контролем деятельность Национального института изучения деятельности мозга и регулярно накладывал гриф секретности на те или иные темы. Энаккони это не нравилось, и он всякими способами пытался обойти решения Кли. Но очень часто ему приходилось признавать, что Кли удавалось его перехитрить. Что же касалось Юджина Дэззи, Оддблада Грея и Артура Уикса, то эти примитивные люди ничего не понимали в науке, занимаясь такой ерундой, как регулирование жизни общества и управление государством.

Он заметил, что на совещании присутствуют и вице-президент Элен Дюпрей, и директор ЦРУ Теодор Тэппи. Доктор Энаккони не переставал удивляться тому, что пост вице-президента Соединенных Штатов занимает женщина. Он чувствовал, что это решение Кеннеди антинаучно. В своих исследованиях он не терял надежды обнаружить фундаментальное отличие мужского мозга от женского и очень удивлялся, что до сих пор сделать это не удалось. Удивлялся потому, что не считал женщин способными управлять государством.

Теодора Тэппи он всегда полагал неандертальцем. Действительно, кто еще мог тратить столько усилий ради того, чтобы выгадать какую-то ерунду в межгосударственных отношениях. В долговременной перспективе деятельность Тэппи и его ведомства была просто лишена всякого смысла.

Доктор Энаккони достал из брифкейса еще стопку статей. Одна его очень заинтересовала. В ней шла речь о гипотетической частице, названной тахионом. Он подумал, что ни один из присутствующих, скорее всего, даже не слышал такого слова. А вот доктор Энаккони, хотя и специализировался на изучении деятельности мозга, полагал для себя необходимым быть в курсе последних научных достижений в любой области человеческого знания.

Поэтому сейчас он читал статью о тахионах. Существовали тахионы или нет? Физики спорили об этом последние двадцать лет. Своим существованием тахионы опрокидывали теории Эйнштейна. Они могли развивать скорость больше световой, а Эйнштейн полагал такое невозможным. Конечно же, в качестве оправдания указывалось, что тахионы уже в самом начале двигались со скоростью больше световой, но как это следовало понимать? Опять же, тахионы имели отрицательную массу. Такого тоже быть не могло. Но невозможное в реальной жизни становилось очень даже возможным в непонятном мире чистой математики. И что из этого следовало? Кто мог это знать? Кого это волновало? Уж точно, ни одного из тех, кто собрался в этой комнате. А ведь на совещании присутствовали некоторые из самых могущественных людей планеты. Вот она, ирония судьбы. Тахионы могли изменить человеческую жизнь куда в большей степени, чем эти люди.