– Ты будешь рожать его?

Она не ответила – только взглянула на него. Шум воды и холодная пена на босых ногах. Языков внимательно смотрел на нее сверху вниз. Рядом с огромным славянином Тереса казалась совсем маленькой.

– Какое у тебя было детство, Олег?

Он потер ладонью затылок – удивленно, озадаченно.

– Не знаю, – ответил он. – Как у всех в Советском Союзе. Ни плохое, ни хорошее. Пионеры, школа. Да. Карл Маркс. Комсомол. Проклятый американский империализм. Все это. Слишком много щей, наверное. И картошки. Слишком много картошки.

– А я знала, что такое долго голодать, – сказала Тереса. – У меня была только одна пара туфель, и моя мама давала мне их, только чтобы ходить в школу… Пока я туда ходила. – Кривая усмешка появилась у нее на губах. – Моя мама, – повторила она отрешенно, чувствуя, как старая горечь и обида снова пронзительно жгут душу. – Она часто била меня, когда я была девчонкой, – помолчав, снова заговорила она. – После того как папа бросил ее, она здорово запила и пустилась во все тяжкие… Заставляла меня бегать за пивом для ее приятелей, таскала за волосы, лупила – бывало, что и ногами. Являлась на рассвете с целой компанией мужиков, хохотала, взвизгивала, или они, вдрызг пьяные, среди ночи начинали ломиться к нам в дверь… Я перестала быть девушкой еще до того, как потеряла девственность… до того, как те мальчишки – некоторые моложе меня…

Внезапно она замолчала и долго стояла, глядя на море. Растрепанные ветром пряди волос хлестали ее по лицу, и она чувствовала, как горечь и обида медленно тают у нее в крови. Тереса сделала глубокий вдох, чтобы они растворились без следа.

– Что касается отца, – сказал Языков, – я предполагаю, что это Тео.

Она выдержала его взгляд, не разжимая губ. Бесстрастно.

– Это вторая часть, – снова вздохнул русский. – Проблемы.

Он повернулся и пошел, не оглянувшись удостовериться, что Тереса следует за ним. Она постояла немного, глядя, как он удаляется, потом нагнала его.

– В армии я научился одной вещи, Теса, – задумчиво заговорил русский. – Вражеская территория. Опасно оставлять за спиной очаги сопротивления. Враждебные образования. Укрепление местности требует уничтожения конфликтных точек Да. Это дословно. Фраза из устава. Ее повторял мой друг, сержант Скобельцын. Да. Каждый день. Пока ему не перерезали горло в Панчшерском ущелье.

Он снова остановился, повернулся к Тересе. Я сделал то, что мог, говорили его светлые глаза. Дальше твое дело.

– Я постепенно остаюсь одна, Олег.

Она тихо стояла перед ним, и прибой с каждым откатом вымывал песок у нее из-под ног. Языков улыбнулся дружелюбно, чуть отстраненно. Печально.