– Не возражаете, если к вам присоединится старушка? – выйдя на балкон, спрашивает Ливи у своего внука.

– Има, я состарюсь раньше тебя, – говорит он, обхватывая свою миниатюрную бабушку и приподнимая ее над полом.

– Вы видели всю еду на столе? – спрашивает Ливи.

– Это вполне нормально, – отвечает ее внучка. – Ты же знаешь, мы все слопаем.

– Эй, я надеюсь, что все не съедим и я возьму что-нибудь с собой. Я рассчитываю на эти семейные сборища, чтобы питаться всю неделю, – настаивает ее кузен.

– Оставляю вас с вашими разговорами. Уж не знаю, о чем молодежь сейчас разговаривает. – Ливи поворачивается, собираясь вернуться в гостиную.

– О том же, о чем в нашем возрасте говорили вы с сестрами.

– Это-то меня и беспокоит, поэтому я ухожу.

Когда она входит в комнату, Зигги обнимает ее, любовно обвивая рукой за талию:

– Иди поешь что-нибудь. Ей-богу, угощений предостаточно.

– Здесь так шумно, Зигги. Даже не знаю, люблю я это или ненавижу, – наклонившись к нему, шепчет Ливи.

– Ты любишь это, всегда любила и всегда будешь любить.

– Я положу еды на тарелку и пойду поговорю с Магдой. Все стоят, она одна сидит.

– Циби тоже сидит.

– Циби в кресле-каталке.

Ливи пододвигает стул к Магде, и та без приглашения начинает есть с тарелки.

– Циби неважно выглядит, – говорит она.

– Если бы она встала с этого кресла и начала ходить, то поправилась бы гораздо быстрее, – отвечает Ливи.

– Има, пришли тетя Амара и дядя Удом! – кричит Дорит из дальнего угла квартиры.