Шульцген, выпив, любил чудить. Однажды, забухав на девятое мая, он пропал из дома, и никто не знал где он несколько дней. Объявился он вдрызг пьяный, разъезжая по району на велосипеде. Оказалось, он, упившись, отправился спать в парк Кусково. Выспавшись на лавке и опохмелившись, шёл домой, а навстречу ему ехал гастарбайтер на велосипеде. С криком: «С Днём Победы, сука!», Шульцген подлетел к нему, ударил в голову, схватил велосипед и уехал. Удар был тяжелый, Вова ещё на зоне закачал в кулак вазелин, и гастарбайтер вырубился. Но потом опознал Шульцгена по велосипеду, так как жил в том же доме, и они договорились, чтобы он не писал на него заявление.

В другой раз, напившись на день воздушно-десантных войск, Шульцген схватил два здоровых ножа, разделся по пояс и бегал по району за кавказцами с криками: «За ВДВ!». Ему повезло, что кавказцы бегали быстрее, и он никого так и не порезал. Так что пить ему было нельзя.

Вова встречался и жил с девушкой, которая была заражена ВИЧ-инфекцией от своего бывшего парня-наркомана, да и сама употребляла наркотики. В итоге употреблять отраву стал и он.

После этого Шульцген стал всячески меня избегать, на улице носил длинные рукава, а, несмотря на то, что до меня доходили многочисленные слухи, факт употребления наркотиков он отрицал. Не пробыв на свободе и года, он снова загремел в тюрьму, но уже за грабёж и кражу. Вместе со своей девушкой он вырвал сумку у дагестанки в магазине, а в другой раз залез на территорию какого-то офиса и вытащил вместе с подельниками оттуда компьютеры.

Когда Шульцген сидел второй раз, на свободе скончалась его мать, которая не выдержала очередной разлуки с единственным сыном. По второй ходке Вова заболел туберкулёзом и был переведён с красного лагеря во Владимирской области на чёрный тубонар. Из нового лагеря он мне звонил, клялся, что завязал с отравой, завязал с бухлом, выйдет и возьмётся за ум, займётся спортом. Хотя я на тот момент с ним уже не общался, так как не хотел иметь ничего общего с наркоманами, но решил дать ему шанс.

В 2014 году он освободился. В два часа ночи мне раздался звонок на мобильный.

— Братан, — раздался заплетающийся голос из трубки. — Приезжай ко мне, помощь нужна. За то время, когда я сидел, сестра сдала каким-то м*дакам хату, нужно их отсюда выбить.

Ситуация была явно неадекватная, учитывая, его пьяный тон. Позвонил бы он трезвый, я приехал бы без проблем, помог бы решить ему вопрос мирно, но он снова нарушил своё слово, нажравшись. И, зная его характер, я был уверен, что по синьке он снова начал чудить, и ничем хорошим это кончиться не могло. Я ему отказал. Не считаю, что я его тогда как-то предал, он знал, что, позвонив мне пьяным, он нарвётся только на агрессию. Да и, как выяснилось позже, ситуация действительно была преувеличена.