Универсалы Хмельницкого ко всему народу, в которых гетман призывал вооружиться и быть готовыми к нашествию польского войска, были разосланы по городам и весям Украины еще в первые дни, как дошла до Богдана весть: Сучава в осаде. Народ услышал своего гетмана.
Казацкое войско пополнилось двадцатью тысячами охочих людей. Теперь у Богдана Хмельницкого было шестьдесят тысяч.
Наградив Георгия, гетман отпустил его. Оставшись наедине со своим горем, сидел, глядел на огонек свечи, не думая ни о чем, радуясь красоте огня. Но свеча таяла и сгорела наконец. Язычок огня тянулся изо всех сил, будто улететь собирался, даже крылышками захлопал, да и погас.
— Господи, пронеси! — вспомнил о Боге Хмельницкий.
Он так и не сдвинулся с места. Сидел во тьме, сначала все глядел, будто с надеждой какой-то, на красную точку дотлевающего фитиля, а потом пялился во тьму, пока не заснул здесь же, за столом.
Утром гетман объявил поход на Молдавию, но войско исполнить приказание не поторопилось.
К гетману пришли полковники, и полковник черкасский Ясько Порхоменко сказал за всех:
— Непотребно нам чужую землю оборонять, а свою оставить без защиты, волкам на потеху. Будем здесь стоять и свою землю оборонять!
Черная кровь кинулась Богдану в голову. Выхватил саблю, рубанул полковника. Ясько едва успел отпрянуть да левой рукой от удара заслониться. Сабля рассекла руку до кости. Полковники выскочили от гетмана и тотчас пошли все вместе думать, как быть дальше.
Богдан, оставшись один, попросил себе кофе, который очень любил. Пил кофе маленькими глотками, совершенно спокойный, словно и не произошло ничего, и только глаза глядели в точку да щурились. Сделав один решительный ход, гетман обдумывал следующий…
Допил кофе, попросил вина. Выпил половину кубка, остальное на ворот себе выплеснул, для запаха.
Явился к войску пошатываясь, веки от слез набрякшие.
Трижды поклонился казакам в ноги. Махнул рукою слугам своим:
— Выкатывай бочку!
Слуги выкатили огромную бочку меда.
Богдан снова поклонился казакам.
— Детки мои! Пейте, гуляйте, как я гуляю, потому что сын мой и братья ваши казаки сидят в Сучаве, а помочь им — не могу! Не слушает войско своего гетмана. Напейтесь и выдайте меня с головой, хоть полковнику Порхоменко, которого я несправедливо обидел, хоть королю, хоть самому черту!
— Пан гетман! — закричали казаки. — Приказывай! Мы с тобой быть все готовы!