Может быть, когда она заболела, Небеса не заметили этого. Может быть, Бог был занят. Может быть, она повредила спину из-за того, что пропустила плавание. Может быть, история о том, как она упала с высокой стремянки, как рассказал Тотчи, на самом деле была правдой.

Но я думаю, что болезни слепы. Они наугад выбирают любого, просто любого. Как, например, мою тетю, которая однажды шла по улице в платье в стиле Джоан Кроуфорд, в смешной фетровой шляпе с черным пером и с кузеном Тотчи в одной руке и малышкой Фрэнком – в другой.

Порой ты привыкаешь к болезни и больным: когда они находятся рядом слишком долго, они становятся нормальными.

Так случилось и с ней, и, возможно, поэтому мы выбрали именно ее.

Это была игра, только и всего. Игра, которой мы развлекались каждый вечер с тех пор, как придумали ее. Не помню, кто придумал, наверное, я.

Ты должен выбрать кого-то. Кого-то знакомого. Того, кого можно изобразить, чтобы остальные угадывали, кто это. Мы начали с известных лиц: Чудо-женщина, The Beatles, Мэрилин Монро… Но потом один из нас решил, что будет лучше, если правила немного изменятся и мы будем выбирать тех, кого знаем лично – мистера Бэнни, или его жену Бланку, или Рути и так далее.

Я не знаю, почему мы выбрали ее. Может быть, нам было скучно. Может быть, мы попросту устали. Нам нравилась моя тетя. Она слушала наши истории. Она всегда просила нас вернуться. Люси, меня, Рейчел. Я ненавидела ходить к ней одна. Ее темная квартира находилась в шести кварталах, на втором этаже, и ее окна выходили во внутренний дворик и редко пропускали свет. Но почему я рассказываю об этом? Разве это имеет значение? К тому времени моя тетя уже ослепла. Она больше не видела грязную посуду в раковине. Она не видела потолки, над которыми вились мухи, не видела уродливые красно-коричневые стены, не видела пустые бутылки и липкие ложки. Я никогда не забуду тот запах. Моя тетя была похожа на маленькую устрицу, которую вынули из раковины. Кусочек мяса, выставленный на всеобщее обозрение. Привет, привет. Казалось, будто она упала в колодец.

Я отнесла книги, которые взяла в библиотеке, к ней домой. Я читала ей. Мне нравились «Дети Воды»[9], ей тоже. Я не знала, насколько она больна, пока однажды не попыталась показать ей картинку из книги – чудесный рисунок, на котором были изображены дети воды, плавающие в море. Я поднесла книгу к ее лицу. Я не вижу, сказала она. Я слепа. И мне стало стыдно.

Она с жадностью слушала каждую книгу, каждое стихотворение, которые я читала. Однажды я прочитала собственное стихотворение. Я подошла очень близко и прошептала ей на ухо: