3

3

— Эстер, уже очень поздно, — сказал Грейн.

— Ну и что из того, что поздно? Уже так поздно, что скоро станет рано. А что, если не спать всю ночь? Я не спала больше ночей, чем у меня волос на голове, и ничего, как-никак еще жива. Герц, я обязательно должна тебя увидеть!

— Когда ты меня хочешь видеть?

— Сейчас, сегодня. Называй это как хочешь.

— Посреди ночи?

— А что плохого в том, чтобы увидеться посреди ночи? С чего это люди устраивают такую панику по поводу ночи? Ты можешь выспаться завтра или в любое другое время. Я тебя так люблю!

— Эстер, ты говорила долго. Позволь и мне кое-что сказать.

— Что ты хочешь сказать? Говори.

— Эстер, я совершил достаточно дурных поступков на своем веку, и я не могу продолжать идти по этому пути.

— По какому пути? О чем ты болтаешь?

— Эстер, я причинил слишком много зла. То, что произошло со Станиславом Лурье, это предел. Я убил его, убил в буквальном смысле этого слова. Лею я тоже все равно что убил. Я больше не могу вести такую жизнь. Я должен положить конец этой двойной игре. Сколько мне еще суждено жить, я хочу прожить честно. Иначе я лучше сдохну.

— Что случилось? Ты вернулся с покаянием к вере?

— Я просто не могу продолжать падать все ниже и ниже.

— В чем же будет заключаться твое покаяние? В том, что ты сохранишь верность дочери Бориса Маковера?

— Кому-то я должен быть верен. Я уже болен ото всей этой лжи.

— Ну, раз уж возвращаться к вере с покаянием, то возвращаться на самом деле. Если ты каешься по-настоящему, то ты должен вернуться к своей жене, которая отдала тебе лучшие годы жизни. Она страдает без тебя, умирает без тебя. А дочка Бориса Маковера молода, здорова и к тому же богата. Она получит в наследство состояние своего отца, и я слыхала, что ее муж тоже оставил ей приличную страховку. Так что если уж ты кого-то жалеешь, то жалей слабых, а не сильных.

— Как бы то ни было, мы оба должны уметь владеть собой. Иначе начнется такая путаница, что мы никогда из нее не вылезем.

— Ты что, заделался проповедником? Уста твои проповедуют, но мысли твои призывают меня. Я бы не была так больна, если бы ты не призывал меня все время. Я слышу твой голос, буквально слышу, как ты зовешь меня. Я сижу и читаю газету и вдруг слышу твой голос. Точно так же, как я слышу его сейчас по телефону.