3

3

Борис Маковер возвращался домой на такси. Глаза его были влажными. Сколько он их ни вытирал, слезы выступали вновь. Чек во внутреннем кармане согревал его и одновременно обжигал. Из слов Соломона Марголина и его предостережений было ясно, что он, Борис Маковер, висит на волоске.

«Разве я смогу отдыхать?» — говорил он сам себе. Он знал, что, как только войдет в дом, зазвонит телефон и ему придется говорить, говорить, говорить… Компаньоны уже так разругались между собой, что дело дошло до оплеух. Даже их жены ругались и таскали друг друга за волосы. Именно он не допускает, чтобы эти буйволы разорвали друг друга. Он самый старший из них и единственный, кто разбирается в законах Торы. Но если он поднимется и убежит, как человек, не желающий платить свои долги, то тем самым покажет, что все его увещевания и поучения не стоят выеденного яйца…

Поднимаясь на лифте, он думал: как сказать об этом Фриде? Она выходила замуж за богача, а теперь ей придется жить с бедняком. Кто знает? Она может еще разочароваться в этом замужестве… Она открыто ему сказала, что была влюблена в этого художника Якоба Анфанга… Да, Шлоймеле прав: пусть мне кажется, что я уже умер…

Стоя у двери, Борис Маковер принялся искать ключ, но Фрида Тамар, видимо, услыхала его шаги и открыла дверь. Она посмотрела на него с какой-то удивленной улыбкой. Лицо ее разрумянилось. Борис Маковер вошел.

— Фриделе, как у тебя дела?

— Борух, я должна тебе что-то сказать.

— Я тоже должен тебе что-то сказать.

— Зайди в гостиную. Садись. Вот так…

Фрида Тамар присела на диван. Борис Маковер рухнул в кресло. Только теперь он почувствовал, что ноги у него подгибаются. Сердце снова забилось и затрепетало. Перед глазами завертелись зеленые круги.

— Фриделе, дела у меня плохи! — сказал Борис Маковер.

Фрида Тамар широко раскрыла глаза:

— Что случилось?

— Я все потерял!

На лице Фриды Тамар осталось выражение благодушия, покоя и легкого упрека, как у матери, которой ребенок сказал, что потерял игрушку.

— Ну, не огорчайся. С Божьей помощью, пусть это будет искупительной жертвой за нас.

— Фриделе, к тому же я нездоров. Я только что от доктора Соломона Марголина.

— Знаю, знаю. Я только что с ним разговаривала.

— Что это вдруг?