Доктор Цадок Гальперин наклонился. Его тошнило. Из желудка поднималась кислота. Мерзкая жидкость заполнила рот. Исправить? Ничего уже нельзя исправить. Даже дату его рождения. Какая кому вообще разница, сколько ему лет? Он ни для кого не существует. Фрида Тамар беременна. Она скоро окотится, принесет в этот мир нового человечка. Борис Маковер влез в эту аферу с морскими судами, из которой никак не может вылезти. Соломон Марголин никогда не был ему другом. Профессор Шрага выжил из ума… «Ну что ж? Пришло время помирать, — сказал вслух доктор Цадок Гальперин. — С меня уже довольно всей этой гнили… Уж что-нибудь, наверное, подвернется. Порок сердца или рак… Если профессор Шрага прав и существует тот свет и всякое прочее паскудство, надо посмотреть, что это такое, а если ничего этого нет, то просто пришло время уходить…»

Зазвонил телефон, но доктор Гальперин не хотел к нему подходить. Кто может ему звонить? И что такого может ему сказать? «Меня нет дома!» — сказал он в пустоту. То, что эта книга лежала в углу, вызывало у него сейчас физическую боль. Что-то давило на сердце, сжималось горло, подводило живот. Однако вместе с тем в нем рождался смех. «Что ж, это был последний ход. Я играл и проиграл». Судьба не хотела, чтобы у Цадока Гальперина была радость прежде, чем он умрет. Разве он этого заслуживает? Что хорошего он сделал для других людей? А если бы он даже сделал что-то хорошее, разве кто-то был ему за это что-то должен?

Доктор Гальперин вспоминал теперь зверства, учиненные Гитлером, сталинские чистки и ликвидации. На глазах у него двадцать миллионов человек были умерщвлены в страшных мучениях. Но он хотел одного: удостоиться почета, читать восхваления в свой адрес в газетах и журналах, стать богачом… Ну что ж, силы, которые правят этим миром, или просто случайное стечение обстоятельств сказали на это «Нет!» с большой буквы… Ты ничем не важнее для них, чем все прочие…

Телефон зазвонил снова, но доктор Гальперин лег на кровать в костюме и ботинках. Он когда-то читал об африканцах и индусах, которые решают умереть, и смерть сразу же приходит к ним. Может ли это быть правдой? Может ли человек умереть только потому, что он этого хочет? Если может, то пусть он, доктор Цадок Гальперин, умрет вот так, как он сейчас лежит на кровати…

Он опустил веки, прислушался. «Да, приходи, смерть! — мысленно говорил он. — Если ты существуешь реально, покажи свое лицо!.. — Телефон зазвонил снова. — Кто это звонит, черт бы его побрал?! Что они еще от меня хотят?!» Он поднялся с кровати и взял трубку: