Он подразумевал знаменитую притчу, означавшую, что человек не может спастись сам по себе без божественного покровительства Блаженного. В притче рассказывалось о бедняке, вцепившемся в корни дерева, нависающего над бездной. Несчастный, загнанный туда разъяренным слоном, не мог выбраться, а потом увидел, что две огромные крысы подгрызают корни, за которые он держится, а кроме того, к нему ползут две ядовитые змеи, в то время как в глубине пропасти находится жуткое чудовище с разинутой пастью, так что даже внизу для него нет ни малейшего шанса на спасение!

Собрание так ничего и не решило, и Кинжал Закона не нашелся, что добавить. Все в растерянности разбрелись по кельям.

Оставшись один, первый помощник настоятеля прилег на постель и закрыл глаза, как вдруг кто-то коснулся его за локтя. От неожиданности он подпрыгнул. Перед ним стоял Святой Путь Из Восьми Ступеней, на лице которого на этот раз не было заметно особой враждебности.

— Раздражение — плохой советчик. Если задуматься, нам всем необходимо прийти к согласию. Я хочу попросить у тебя прощения за свой гнев, — спокойно произнес гость, немало удивив первого помощника настоятеля.

— А что думает о твоем решении Радость Учения? — недоверчиво спросил Кинжал Закона, спустив ноги с кровати и садясь.

— Понятия не имею. Он не знает, что я пошел к тебе. Я понял, что его ослепляет зависть, а в таком случае нет смысла с ним говорить. Вот почему я предлагаю тебе мир. Я уверен, что ты говорил совершенно искренне, что Буддхабадра не совершил бы столь странный поступок без серьезных причин!

— Ну что же, в таком случае ты один так думаешь! Все остальные братья мне больше не верят. Они убеждены, что я им лгу… — горько усмехнулся любимый ученик Буддхабадры.

— Я объявлю во всеуслышание, что верю в твою честность и откровенность. Но я пришел главным образом не за этим, а по более важной причине: у меня есть что предложить! Я провел в раздумьях и молитвах несколько часов. Мне кажется, я нашел решение: если монастырь утратил старые реликвии, то нужно приобрести новые!

— Но где же их взять?

— Одна такая есть в Турфане!

— На Шелковом пути?

— Да, в монастыре Большой Колесницы, где я был послушником. Это монастырь бедный. Наш достопочтенный настоятель не раз говорил нам, что продал бы святыню обители, если бы кто согласился купить, так как ему не хватало серебра на покупку шелка для изготовления церемониальных знамен.

— А ты уверен, что это не пустые слова?

— Конечно! Уверяю тебя, он даже предлагал кое-кому сделку, но она сорвалась. Насколько я знаю от приходящих к нам паломников, реликвия до сих пор там.