Он встал, собираясь уйти, взял блокнот и ключ. Мне была невыносима мысль, что он исчезнет так быстро. Я была уверена, что, если он сейчас уйдет, я больше никогда его не увижу. Он не захочет ни видеть меня, ни говорить со мной. Я потеряю свою последнюю связь с Сарой. Я потеряю его. И только Бог знает, по какой неясной причине Уильям Рейнсферд был единственным человеком, с которым мне хотелось сейчас быть.
Наверно, он прочел мои мысли, потому что я увидела, как он заколебался. Он наклонился ко мне.
– Я поеду в те места, – сказал он. – В Бон-ла-Роланд и на улицу Нелатон.
– Я могу поехать с вами, если хотите.
Его глаза какое-то мгновение рассматривали меня. Я снова ощутила, какие сложные чувства в нем вызываю – что-то среднее между враждебностью и признательностью.
– Нет, мне лучше поехать одному. Но я был бы вам благодарен, если бы вы дали мне адрес братьев Дюфор. Я хотел бы с ними встретиться.
– Конечно, – ответила я, открывая записную книжку и записывая на листке координаты Дюфоров.
Вдруг он тяжело рухнул на стул.
– Мне бы не помешало выпить, – сказал он.
– Конечно, конечно.
Я подозвала официанта и заказала вина для нас обоих.
Пока мы молча потягивали вино, я заметила, как хорошо себя чувствую в его компании. Два американца за стаканчиком. Нам не обязательно было разговаривать, молчание нас не тяготило. Но я знала, что, сделав последний глоток, он уйдет.
И этот момент наступил.
– Спасибо, Джулия, спасибо за все.
Он не сказал:
Я смотрела, как он уходит под дождем и его высокий силуэт исчезает в суете улицы.
Я обхватила руками живот, погрузившись в одиночество.
Когда в тот вечер я вернулась домой, меня поджидало сидевшее в нашей гостиной семейство Тезак в полном составе, включая Бертрана и Зоэ. Я сразу почувствовала, какой напряженной была атмосфера.