Я сержусь и на себя: когда я отпускала тебя в Соуэто, мне следовало быть дальновиднее. Мне следовало знать плоть от плоти своей и понимать: ты не сможешь сопротивляться призывам к оружию. И сейчас я прошу у тебя прощения за то, что я оставила тебя и не увидела опасности, которой ты не могла видеть. Прости меня, дитя мое. Прошу тебя, вернись домой.

Я говорю себе, что у меня хотя бы есть надежда. Робин знает, что ее родители не вернутся к ней никогда, ей лишь остается попрощаться с ними. Я же не стану прощаться, не предам надежды, потому что она – все, что у меня осталось. Лишь благодаря надежде бьется мое разбитое сердце.

48 Бьюти

48

Бьюти

1 августа 1977 года

Йовилль, Йоханнесбург, Южная Африка

Письмо подсунули под дверь.

Сидевшая на диване Робин кинулась к двери и распахнула ее. В коридоре никого не было.

На голубом конверте значилось мое имя, и Робин отдала письмо мне. Я отложила вязание и открыла конверт.

Ты не послушалась. Мне казалось, что ты умнее. Мне известно, что вчера вечером ты встречалась с товарищем Машонгве в парке в Браамфонтейн. Больше он ни с кем не встретится – из-за тебя. Теперь довольна? Это последнее предупреждение. Прекрати задавать вопросы и возвращайся в Транскей. Отныне даже Номса тебя не спасет.

Ты не послушалась. Мне казалось, что ты умнее.

Мне известно, что вчера вечером ты встречалась с товарищем Машонгве в парке в Браамфонтейн. Больше он ни с кем не встретится – из-за тебя. Теперь довольна?

Это последнее предупреждение. Прекрати задавать вопросы и возвращайся в Транскей.