Мои руки дрожат.

Как ты, наверное, знаешь, работу по Семейной программе с лицами, которые страдают зависимостью от наркотических веществ, мы начинаем с того, что они рассказывают родственникам о своих привычках, о том, что они употребляли и как часто.

Что творится с моим сердцем, что с ним, что с ним. Как канонада перед боем.

Рассказывай как можно честнее, во времени ты не ограничен.

Я киваю.

Начинай, когда будешь готов.

Я смотрю перед собой поверх стола. Мать с Отцом ждут, когда я начну.

Прежде чем все рассказать, я хочу сказать, что совсем не хочу рассказывать, и лучше бы вы сюда не приезжали, и еще простите, что вам придется все это услышать.

Отец кивает, сжимает руку Матери.

Я пью столько времени, сколько себя помню. Ребенком я тайком допивал пиво из банок на футбольных матчах, куда мы ходили вместе, и остатки вина из бокалов после ваших вечеринок. Не знаю, зачем я это делал, просто делал, и все. Почему-то после этого чувствовал себя лучше, мне понравилось, и нравилось больше всего остального. Я делал это всякий раз, когда удавалось, то есть довольно часто. На футбол мы ходили часто, а вечеринки вы устраивали еще чаще. Впервые напился пьяным я в десять лет. Вы ушли то ли на симфонический концерт, то ли на благотворительный прием, а я выскользнул из дома так, что приходящая няня не заметила, и отправился на вечеринку, которую устроили старшеклассники. Они обрадовались мне и напоили допьяна. Я кое-как добрался до дома, нянька спала, и я тоже лег спать.

Мать вытирает глаза, Отец сжимает ее руку.

Лет в двенадцать я вовсю курил травку. Началось так же. Я пришел на вечеринку к старшим, и они угостили меня. Вообще-то сначала мне не понравилось, но приятно было, что они считают меня ровней. Стал курить как можно чаще, это несложно было, потому что вы вечно где-то пропадали. Приходящим нянькам насрать было, чем я занимаюсь, а иногда они сами составляли мне компанию.

Мать прижимает ладони к лицу, Отец смотрит в стол.

Впервые вырубился я в четырнадцать лет. Выпивал и курил в подвале какого-то дома, потом провал – и вот уже утро, я дома. В это время я обкуривался три-четыре раза в неделю, а в пятнадцать перешел на продукты покрепче, кокс, кислота, кристаллический мет. Они понравились мне больше травы, так что курить я перестал, единственный раз, когда мне удалось с чем-то завязать. В пятнадцать лет я стал продавать спиртное и наркотики. Я ходил в гетто, что возле порта, и встречался там с парнем по имени Фредди. Он был мелкий барыга, я давал ему пару баксов, он мне нужную дозу. Ребята узнали, что я могу достать отравы, стали просить купить и для них. Иногда я брал ваш автомобиль. Когда не было денег, Фредди отпускал в долг. Он хорошо относился ко мне, называл белый мальчик Джеймс, и все меня в округе знали. Ужасно глупо, к тому же опасно, но мне нравилось, что я известен, казалось – это круто, к тому же я мог получить все, что хотел и когда хотел. А хотел я постоянно.