Оливье умолкает, его взгляд по-прежнему устремлен на экран. Он слышит, как всхлипывает Марго. Слышит голос старшей дочери:

– Да, папа, я помню. Но мне почему-то кажется, что мама пробыла в Индии какую-нибудь неделю или две, в общем, не дольше, чем в обычных рейсах.

– Нет, маме понадобилось гораздо больше времени на размышления. Много месяцев. Я уже решил, что мы ее потеряли, но она все же вернулась. Несомненно, благодаря тебе, Лора. Однажды она вернулась и больше не уезжала. Мало-помалу становилась веселее, похожей на себя прежнюю. И это благодаря тебе, Марго. Мы решили завести второго ребенка, потому что опять любили друг друга. С тех пор все шло хорошо.

Лора белая как полотно. А Марго безутешно плачет.

– А я… я родилась через сколько времени после этого? – спрашивает она.

Оливье наконец отрывается от экрана и смотрит на дочерей.

– Почти через два года.

Потом все долго молчат. Марго кладет голову Лоре на колени, и та ласково гладит сестру по волосам. Стенные часы отстукивают секунды. Людские толпы на экране замедляют движение. Минута молчания вот-вот должна начаться. Марго прерывисто, между двумя всхлипами, произносит:

– Странно как-то – все эти совпадения. Этот тип, ради которого мама нас чуть не бросила, оказался в больнице Биша. А теперь вот – Джакарта. Как раз сегодня мама должна была туда лететь. Она ведь оттуда вернулась, когда все это случилось. Из Индонезии… Это теперь ее показывают круглые сутки, а раньше о ней годами и речи не было…

Ей никто не отвечает. На экране кадры какого-то стадиона. Марго продолжает говорить в воздух, лишь бы не молчать. Вот папа, тот никогда не умел заполнять паузы. Это для него слишком сложная задача, он работает руками, а не языком, – такова была одна из их любимых семейных шуточек. Как, впрочем, и другая: «Папа сегодня слишком строг – слишком много строгал». Семья – это когда все разделяют шутки. А не тайны.

– Они готовят концерт на стадионе «Уэмбли», – говорит Марго. – В память о погибших в Индонезии.

Стадион на экране сменяется клипом: певцы по очереди подходят к микрофону, а рефрен подхватывают все хором. Но в комнате стоит мертвая тишина, как будто их усилия напрасны.

Наконец Лора нарушает молчание:

– Его зовут Илиан, папа, Илиан Ривьер. Я с ним говорила. Сказала ему, что я дочь Натали. Он… Ему осталось жить несколько дней. Он обречен. Следователь думает, что это могло быть предумышленное покушение на убийство. Он в сознании. Пока еще… Ты…

Лора в нерешительности замолкает. Марго растерянно переводит взгляд с сестры на отца.