— Согласно параграфу 169 статьи 2 УК, приговор у вас будет мягкий, — бесстрастно сказал главный экономист, и все рассмеялись.

Секретарша доктора Папста, казалось, только и ждала паузы, чтобы внести поднос с кофе. Кто-то придвинул мне чашку, и по кругу пошел огромный кофейник с изогнутой барочной ручкой и украшенным цветочками каплеуловителем. Все вытащили пакеты с бутербродами и наперебой принялись угощать меня. Я был голоден и не стал отказываться.

— Должен вам сказать, — сказал мой сосед, тот самый молодой химик, технолог Глас, который вызывал у меня все больший интерес, — я представлял вас совсем другим! Может, потому, что видел несколько публикаций вашей рабочей группы. Развитие производства лекарственных средств дедуктивным методом — это чертовски абстрактно. Кажется, что столкнешься с эдаким теоретиком не от мира сего, который не принимает нашего брата всерьез.

Хотя мы разговаривали вполголоса, все прислушивались.

— А сотрудник научно-исследовательского института в свою очередь совсем не представляет себе технолога на производстве, — ответил я. — Это и препятствует установлению необходимого контакта между наукой и производством.

Секретарь парткома, быстро покончив со своим бутербродом, отхлебнул глоток кофе.

— А почему это происходит? — спросил он. — Скажу, вам прямо, у этой проблемы идеологические корни, все дело в том, что господа в институтах считают себя существами высшего порядка, потому что занимаются наукой, которой нет дела до наших земных забот. И такой ученый, как вы, очевидно свободный от этих мелкобуржуазных представлений, должен способствовать тому, чтобы достижения науки как можно быстрее внедрялись в производство и чтобы каждый чувствовал свою ответственность за это.

Да, да, как можно быстрее. Человек, который это сказал, был мне совершенно незнаком, и я мог одобрительно кивнуть в ответ на его слова. Действительно, так оно и есть! А про те два года, что я держал у себя в сейфе исследование Харры, здесь, к счастью, никто не знает. Нет, один все-таки знал, хоть его присутствие и было невидимым, это Иоахим К., и, глядя на меня, он удивлялся: свободен, называется, от мелкобуржуазных представлений и еще киваешь головой — в какого же лицемера ты превратился! Ты в самом деле думаешь, что с помощью этой лжи сумеешь осуществить свои прежние мечты, перевернуть до основания институт и все на свете, только не себя самого?

— Те взгляды ученых, о которых мы говорили, — сказал я, преодолевая внутреннее сопротивление, — действительно еще очень живучи. Но поскольку мы упорно трудимся над усовершенствованием нашего общества, то постепенно изменим и человека. — А каждый самого себя, подумал я и только тогда заметил, что все смотрят на меня с удивлением и почти отчужденно. — А у вас, производственников, в свою очередь есть определенное непонимание важности долговременных фундаментальных исследований. — Я наконец снова взял себя в руки.