— И правда, сударь, я уже начинаю верить, что не знаете. Но разве вас не интересует то, что эти люди напали на нас — в вашем городе! Разве это не наводит вас на мысль, что цареубийцы тоже здесь?
Кунц в отчаянии воздел руки к небу:
— Нас тут так мнохо! Почти тфе тысячи! Это портофый корот. Люти фсе фремя приесшают, уесшают.
— Согласен, согласен. Что ж, вице-генерал Кунц, кто мы с вами теперь? Друзья или враги?
— Трусья не настафляют трук на трука пистоль.
— И с этим согласен. Если я верну вам пистоль, вы поверите моим словам и сочтете дело закрытым? И сядете и выпьете со мной?
Кунц уставился на него:
— Та, я поферю.
— Хорошо, тогда друзья, — сказал Ханкс.
Он протянул Кунцу пистоль. Кунц взял его, взвел и наставил на Ханкса.
— Ох, вице-генерал. Вы меня разочаровали.
Ханкс полез за пазуху, словно бы за оружием.
Кунц дернул спусковой крючок. Курок ударил по огниву и полке. Искры не было.
— Вы меня опять разочаровали, сэр. — Ханкс уже не подражал никакому говору. — Такой опытный офицер — и не заметил, что я вынул кремень. Ай-яй-яй.
Он забрал бесполезное оружие у покрасневшего вице-генерала.
— Похоже, мы все-таки враги. Я бы предпочел иначе.
По лестнице затопали сапоги и остановились у двери.
Ханкс прижал палец к губам, а дуло пистоля — своего собственного, в котором кремень был на месте, — ко лбу Кунца.
Послышался голос:
—