— О… Почему?

— А они пожалели Хэнка Реардэна?

— Но… это ведь совсем другое дело! Он…

— Замолчите, — ровным голосом произнес Галт.

— Я только…

— Замолчите! — рявкнул мистер Томпсон. — Не обращайте на него внимания, мистер Галт. Он не спал двое суток. Он до смерти напуган.

На следующий день доктор Феррис не выказывал никакого испуга — но все шло еще хуже, думал мистер Томпсон. Он заметил, что Галт молчал и совсем не отвечал Феррису.

— Это вопрос моральной ответственности, с чем вы, по— видимому, незнакомы в достаточной степени, мистер Галт, — говорил Феррис, манерно растягивая слова и натужно подражая тону светской беседы. — В своем выступлении по радио вы говорили главным образом о грехах деяния. Но надо помнить и о грехах недеяния. Отказываться от спасения человеческих жизней столь же аморально, как и совершить убийство. Результат один и тот же — мы судим о делах по их результатам, это относится и к моральной ответственности… Например, в связи с катастрофической нехваткой продуктов высказано предположение, что, возможно, возникнет необходимость в указе, согласно которому каждый третий ребенок младше десяти лет и все старше шестидесяти, должны быть уничтожены, чтобы выжили остальные. Вы бы не хотели, чтобы это случилось, а? Вы можете предотвратить это. Одно ваше слово может все изменить. Если вы откажетесь и все эти люди будут преданы смерти, это будет ваша вина и ваша моральная ответственность!

— Вы с ума сошли! — пронзительно закричал мистер Томпсон, оправившись от шока и вскакивая со стула. — Никто никогда не высказывал ничего подобного! Никто никогда не делал таких предположений! Послушайте, мистер Галт! Не верьте ему! Он ничего такого не имел в виду!

— Имел, — ответил Галт. — Скажите этому мерзавцу, чтобы он посмотрел на меня, а затем в зеркало и спросил себя, может ли мне прийти в голову мысль, что мои моральные качества зависят от его действий.

— Убирайтесь отсюда! — закричал мистер Томпсон, рывком заставив Ферриса встать. — Убирайтесь! И чтобы я больше не слышал от вас ни единого писка. — Он распахнул дверь и вышвырнул Ферриса вон на глазах у перепуганного охранника.

Повернувшись к Галту, он развел руками и опустил их в жесте полной беспомощности.

Лицо Галта ничего не выражало.

— Послушайте, — умоляюще произнес мистер Томпсон, — есть ли кто-нибудь, кто может поговорить с вами?

— Разговаривать не о чем.

— Мы должны. Должны убедить вас. Есть ли кто-нибудь, с кем бы вы хотели поговорить?

— Нет.

— Я подумал, может быть… потому что она говорит… говорила, как вы, иногда… может быть, если я попрошу мисс Таггарт сказать вам…