— Руки вверх! — скомандовал петушиный голос подростка.

Дед потер кулаком глаза, сел. Вот диво: с обеих сторон на него направлены винтовки. Два мальчика: один лет двенадцати, без шапки, веснушчатый, белобрысый, с темными, не по-детски серьезными глазами; другой постарше — лет пятнадцати, в красноармейском обмундировании, в большой, не по голове, пилотке, гимнастерке и шароварах; он плотно сжимал губы, и его смешные лопушиные уши чуть вздрагивали.

— Эй, хлопцы, бросьте баловать, — приказал дед, — опустите винторезы, а то друг друга побьете.

Кондрат попытался встать, но его остановили требовательные ребячьи голоса:

— Сидеть! Ни с места!

Кондрат пожал плечами.

— Та что вы, хлопцы, сдурели, чи шо? Что я вам, злодей какой аль фашист?

— Может, и фашист, — бросил один из них. — Покажь документы.

— Какие такие документы? — спросил дед.

— Брось дурнем прикидываться! — ответил тот, что постарше.

— Паспорт давай…

— Нет у меня паспорта, — ответил дед. — Беспаспортным живу. Никому я не нужен.

Мальчишки недоверчиво переглянулись.

Старший верховодил.

— Кто таков будешь? Куда идешь?

— Не здешний. А иду далеко, отсюда не видно.

— Оружие есть?

— Да на что мне оно, оружие-то? — удивился дед.

— Выворачивай карманы.

Кондрат послушно вывернул карманы. А в душе вдруг закипело негодование: «Вот щенки, молокососы!.. За кого они меня принимают?»