— Вот две лесные тропинки, — указал карандашом Бурунов. — По-моему, надо нанести удар справа и перерезать шоссейную дорогу, а слева отвлекать немцев небольшими силами. Создам видимость наступления. Разрешите начать выдвижение батальонов в исходное положение для атаки?

— Действуй. Завтра с утра — атака. Надо тебе встретиться с командиром соседнего полка. Там командует сейчас капитан Загуляев.

— Эх, Михаил Алексеевич, вот бы мне полдюжины танков, можно было бы попугать немца…

— А у тебя же тракторные тягачи есть. Пусть ночью ползают по дорогам…

— Хорошая идея, Михаил Алексеевич, но у меня один.

— Три я тебе дам. И хватит… Первый бой, который ты организуешь сам… Это тебе экзамен на командира полка. Выдержишь — пошлю учиться в академию.

4

4

Дивизия подготовилась к наступлению. Кругом ни единого признака жизни — мертвая тишина. Лишь изредка взвиваются в воздух немецкие зеленовато-белые ракеты, освещая все мертвенно-бледным холодным светом. Обнаженный лес почернел, притаился в ожидании, сливаясь с предрассветной мглой. На востоке чуть приметно светлеет небо, и постепенно все вокруг приобретает более ясные очертания. В долинах и оврагах клубится легкий сизо-молочный туман.

По щелям, окопам и оврагам, на огневых позициях скрытно расположились и замаскировались бойцы.

Все с нетерпением ждут конца этого томительного, выматывающего душу затишья.

В небе заурчал немецкий самолет-разведчик. Он идет высоко, его не видно, и только доносится злое урчание мотора.

Вдруг тишину раскололо несколько взрывов на дороге, огибающей лес. Это немцы начали обстрел, предполагая, что оттуда начнется наше наступление.

«Значит, недаром ночью ползали наши тракторные тягачи», — радуется Бурунов.

На наблюдательный пункт пришел Канашов.

Пока вражеская артиллерия ведет огонь, разведчики и наблюдатели засекают огневые точки немцев и передают эти данные.

— Новый артиллерийский дивизион пришел на рассвете, — докладывает Бурунов. — Боялся я, что не успеют подготовиться к бою.

— Сколько у них?

— Семь орудий.

— Ну и дивизион…