– Я знаю одну очень хорошую историю про официантку, которая встретилась около библиотеки с трусихой.
Кейти опустила взгляд на свои дрожащие руки. Она ненавидела свои руки. Трусиха? Да, она этого заслужила. Но была и другая версия событий: девушка храбро задала официантке несколько вопросов, а потом они целовались, но в этот поцелуй вторгся большой мир, и девушка испугалась. Хотя результат тот же: Кейти предала Симону.
Симона весьма красноречиво посмотрела на таймер.
– Одиннадцать секунд. Почти закончили. Ура!
Кейти сделала вдох.
– В общем, я пришла, чтобы сказать тебе, что я отдала маме блокнот, в котором делала записи несколько недель. Я наконец рассказала ей
Симона едва заметно сдвинула брови.
– Что за история?
– Я призналась маме, что мне нравятся девочки.
Телефон зазвенел. Симона схватила его и отключила.
– Что произошло? Что она сделала?
– Пока ничего. Я только утром отдала ей этот блокнот. Но что бы она ни сделала, мне все равно.
– Тебе не должно быть все равно.
Кейти пожала плечами, пытаясь изобразить равнодушие. Если бы она задумалась о том, что ее мать прямо сейчас читает записи в блокноте, она бы, пожалуй, разревелась. К ситуации идеально подошло бы слово, которое означает, что ты уверен в своей правоте, но при этом жутко напуган. Но, если такое слово и существовало, Кейти его не знала.
– Твоя мама рассвирепеет, да? – спросила Симона. – Что, если она тебя из дома выгонит?
– Приду жить к тебе.
Симона покачала головой с таким видом, будто Кейти сошла с ума.
– С меня довольно. Пойду работать.