— Ага! Фармацевт! Жалкий составитель порошков! Так его и называй! Потому что он таков и есть — весь день за прилавком готовит разные смеси по рецептам.

Нусван спохватился: пока нет смысла выходить из себя.

— Ну и когда мы увидим твоего миллионера?

— Зачем? Чтобы его оскорблять?

— У меня нет повода для этого. Я просто считаю своим долгом познакомиться с ним, а потом сказать, что я о нем думаю. Но решать, конечно, тебе.

В назначенный день Рустам явился к ним в дом с коробкой засахаренных фруктов для Нусвана и Руби и вручил ее Ксерксу, которому к этому времени было почти три года. Дине он подарил новый зонтик. Она поняла смысл подношения и улыбнулась. Когда на них не смотрели, Рустам подмигнул ей.

— Какой красивый! — восхитилась Дина, раскрывая зонтик. — Будто очаровательная пагода! — Ткань была цвета морской волны, а ручка из нержавеющей стали, с заостренным концом.

— Опасное оружие, — пошутил Нусван. — Будь осторожна.

Они пили чай с сырными сандвичами и сливочным печеньем, приготовленным Руби и Диной. Встреча прошла гладко. Но вечером, после ухода гостя Нусван сказал, что не понимает — мозги в голове у сестры или опилки.

— Выбрала не пойми кого — как говорится, ни рожи, ни кожи, ни денег, ни перспектив. Женихи обычно дарят невесте кольцо с бриллиантом. Или золотые часы, или, на худой конец, брошь. А твой что принес? Жалкий зонтик! А ведь я потратил кучу времени и сил, знакомя тебя с адвокатами, аудиторами, крупными полицейскими чинами, инженерами-строителями. Все они из лучших семей. Что скажут люди, когда узнают, что моя сестра выходит замуж за ничем не примечательного идиота-фармацевта? Не жди от меня бурного ликования, и на свадьбу я не приду. Для меня это будет день глубокого траура.

Как печально, сокрушался он, что сестра в пику ему разрушает собственную жизнь.

— Попомни мои слова, твоя злоба рикошетом ударит по тебе. Я не в силах ничего сделать: тебе уже двадцать один год, ты больше не маленькая девочка, которую я опекал. И если ты сознательно коверкаешь свою жизнь, все, что я могу — с грустью на это взирать.

Дина других слов не ждала. Но они словно обтекали ее и, журча, исчезали, никак ее не затрагивая. Так дождь струился по плащу Рустама, вспоминала она, в тот памятный вечер. Дина в очередной раз задалась вопросом, где брат научился так искусно, с таким пылом выражать свое негодование? Ни отец, ни мать этого не умели.

Через несколько дней Нусван стал понемногу успокаиваться. Если уж Дина решила выйти замуж и уйти из семьи, то будет лучше, если все произойдет мирно, без ссор. В глубине души он был рад, что Рустам Далал птица невысокого полета. Было бы куда хуже, если б Дина отвергла его друзей ради какой-нибудь шишки.